Выбрать главу
оставит крест на возрождении рода Нестеровых. Последнее утверждение было крючком, который должен был зацепить Императора за живое и позволить нам с Софьей переключить его внимание на заранее подготовленную тему. Поэтому, услышав предсказанный вопрос, я мысленно усмехнулся и пожал плечами:- Ваше Императорское Ве-…- Я, кажется, разрешил обращаться ко мне по имени-отчеству! – рыкнул он, и я исправился:- Александр Михайлович, я не смогу ответить на этот вопрос, так как связан клятвой. – Зато могу я! – заявила Рюриковна, показала отцу записи моей самой первой беседы с Горюновой и последовавшей за ней стычки, потом в красках описала вторую и хмуро добавила: – Слухи о том, что в Академии появилась целая группа кастратов и две безгрудые «красотки», расползлась по МАО еще до того, как этих уродов выпустили из целительского корпуса. Как их встретили остальные студенты и какие чувства эта компания испытывает к Нестеровым ты, наверное, догадываешься. А теперь представь, во что эта ненависть превратится за два года учебы, и какой политический вес должны набрать Нестеровы для того, чтобы Горюнова и ее прихлебатели побоялись с ним связываться. Император представил. И, как заранее предсказала Софья, не на шутку разозлился. Из-за того, что какие-то непонятные студенты нагло ломали его долговременные планы в отношении меня, человека, таланты которого он планировал использовать в одно лицо! Естественно, срывать злость на нас было бы крайне недальновидно, и самодержец состроил хорошую мину при плохой игре. В смысле, признал, что придуманное мною наказание было справедливым, и собирался сказать что-то еще, но в этот момент его отвлекли. На этот раз по-настоящему. И он, поплыв взглядом, выслушал доклад секретаря. А когда закончил, недоуменно уставился на Софью:- Ко мне ломятся Бабичевы. Вроде как, с твоей подачи. Рюриковна мгновенно переключилась в режим Черной Мамбы и хищно усмехнулась:- Сейчас расскажу. В двух словах, чтобы не заставлять их ждать. Ее рассказ лег, что называется, на старые дрожжи, и Император озверел – налился дурной кровью, сжал кулаки, потянулся к рабочему терминалу и… отдернул от него руку. – Все правильно, пап… – согласно кивнула Софья. – Их надо встретить милыми улыбками. И еще: говорить буду я. А ты поставишь окончательную точку. Договорились? Самодержец скрипнул зубами, неимоверным усилием воли взял себя в руки и взглядом показал ей на нас. Софья пожала плечами:- Я уже говорила, что доверяю Нестеровым, как самой себе. Поэтому Яромир Глебович и Лада Мстиславовна встанут за твоей спиной, а остальные уйдут под отвод глаз и подстрахуют меня……Глава рода Бабичевых и его наследник вплыли в кабинет Александра Восьмого, лучась самодовольством. Увидев радушные улыбки на лицах Рюриковичей, радостно совершили все положенные телодвижения, приняли предложение устраиваться поудобнее и царственно опустились в нагретые нами места. Софья изнывала от предвкушения, поэтому обошлась без лирических отступлений и перешла к делу, как только мужчины откинулись на спинки и опустили руки на подлокотники:- Яков Глебович, вы себе не представляете, как рада, что вы настолько оперативно прибыли во дворец! – Ваше Императорское Высочество, вы же знаете, как я к вам отношусь! – заворковал «тридцатилетний» женишок и оглядел ее настолько сальным взглядом, что мне захотелось выдернуть из пространственного кармана любимый кастет и воспользоваться им по назначению. – Если честно, то могу только догадываться… – притворно вздохнула Черная Мамба и включила режим змеюки: – Но, конечно же, выясню. Причем с большим удовольствием и прямо сейчас. Яков Глебович, во время недавней беседы с вашим батюшкой я по достоинству оценила его фантастическое великодушие – он дал понять, что готов простить грехи моей юности и взять меня в вашу семью аж четвертой женой! Я, конечно, не пятнадцатилетняя девочка, но на память пока не жалуюсь. Может, напомните, когда это мы с вами были настолько близки и какой из моих грехов позволяет рассчитывать на то, что я соглашусь на столь унизительный брак? Говорила она, вроде бы, не повышая голоса и мило улыбаясь, но с каждым словом, срывавшимся с ее уст, оба Бабичева стремительно бледнели. А в тот момент, когда Великая Княжна озвучила два последних слова, еще и вспотели. Только возможности прийти в себя им никто давать не собирался:- Ну же, не молчите, тут все свои! Поведайте все, как на духу, а я изо всех сил постараюсь припомнить столь волнующее событие и разобраться, почему оно выветрилось из памяти! Тут в ее голосе послышался лязг металла, и «жених», нервно сглотнув, постарался выкрутиться:- Ваше Императорское Высочество, кажется, батюшка что-то не так понял! Я говорил, что мы с вами когда-то были близки, имея в виду, что несколько раз танцевали, говорили о всяком, а один раз вы даже взяли меня за руку… – Да, мы действительно танцевали! – согласилась Софья. – Дважды. И раза три-четыре разговаривали. О погоде, о последних веяниях столичной моды и, кажется, о вашем стремлении взять шестую звезду подмастерья в ближайшие четыре-пять лет. И за руку я вас тоже брала. Чтобы не позволить сбить с ног горничную, которую вы, заболтавшись, не заметили. Но ни одно из этих событий, на мой неискушенный взгляд, нельзя назвать грехом, да еще и таким, который требуется прикрывать замужеством! – Ваше Императорское Высочество, ни о каких грехах не было и речи! – затравленно воскликнул расфранченный и надушенный красавец, кстати, затянутый в дорогущий костюм с живой розой в петлице. – Просто меня настолько обрадовало известие о вашем чудесном выздоровлении, что я не смог не поделиться с родичами искренней радостью и, вероятнее всего, вложил в рассказ слишком много души. Ну, а они, как это обычно бывает, расставили акценты не так, как следовало бы. Софья согласно кивнула:- Да, такое действительно бывает. Сплошь и рядом. Даже тогда, когда пересказываемая история звучит невиннее некуда. А теперь представьте, во что превратят дворцовые сплетники столь недвусмысленные намеки вашего батюшки? – Ваше Импера-…- Молчать!!! – рявкнула Черная Мамба и подняла к плечу правую руку. А после того, как Ольга положила на ладонь боевой нож, протянула его женишку: – Вы имели наглость выставить меня гулящей девкой перед всем высшим светом Империи! Такие оскорбления смываются только кровью. Поэтому через пять минут на столешнице должен лежать слишком длинный язык. Либо ваш, либо вашего отца. А максимум через час в Сети должен появиться видеоролик с записью процесса воздаяния, предельно подробным описанием его причины и глубочайшими извинениями от того, кто сохранит возможность говорить. В противном случае я заберу ваши жизни. Время пошло…