Он не сразу сообразил, где он, что происходит. Но он был жив. Он понял это по металлическому привкусу крови во рту.
«Черт! Похоже, сработало».
— Матьесон, ты как, сынок? — Это был голос Хоффмана, донесшийся до Бэрда словно сквозь толстый слой ваты. — Черт, ну и кашу мы заварили.
— Значит, система еще работает, сэр. Я в порядке. Гляньте лучше, что там с Бэрдом, — он стоял прямо у окна.
Бэрд сфокусировал взгляд на светлом пятне над головой, но это была не лампа. Лампочки лопнули вместе с окнами. Он смотрел на отсвет пожара.
Радиосеть была перегружена: со всех сторон поступали тревожные сообщения.
— Оно на берегу. Сэр, оно на берегу! Оползень! Черт, бежим!
— Полипы на пляже! Полипы!
Бэрд услышал далекий грохот — как будто горная лавина набирала скорость. Затем тревожная сирена заглушила все остальные звуки. Он поднялся на ноги, вцепившись в ближайший стол, подошвы его скользили по разбросанным бумагам и осколкам стекла. Хоффман вытолкнул его за дверь.
Бэрд потянулся к дробовику «Хищник», висевшему за спиной, и инстинктивно двинулся в ту сторону, откуда уже доносились очереди «Лансеров».
— А где стена? — спросил он. Перед ним расстилалось открытое море. Снизу по направлению к нему устремлялись дрожащие белые огоньки. — Там была стена.
— Черт! — выругался Хоффман. — Скала обвалилась. Чертова скала обвалилась, капрал.
— Только не вздумайте вычесть ее стоимость из моего жалованья. Я только что прикончил светляка размером с кита. Это не могло произойти без ущерба для окружающих.
Ночью масштабы катастрофы трудно было оценить. Бэрд мало что видел, иначе его потрясло бы зрелище резко изменившегося пейзажа. Однако он заметил приближавшихся полипов, а это сейчас было важнее. Он прицелился в качавшиеся огоньки. Оказалось, что «Хищник» был эффективнее «Лансера» в борьбе с этими тварями, особенно если их подпустить на близкое расстояние. Ошметки посыпались ему на ботинки. Каждый раз, когда одна из этих маленьких сволочей взрывалась у него под ногами, он ощущал ликование, словно мстил им за свои личные обиды.
Видимо, большая часть «Воронов» была поднята в воздух — лучи прожекторов метались по земле на тех участках базы, где погасли фонари. У Бэрда кончились полипы, и, обернувшись, он заметил, что Хоффман исчез.
— Эй, полковник, у вас что, обеденный перерыв?
Он огляделся. Со всех сторон доносились беспорядочные очереди, но светляков больше видно не было. «Черт, где Хоффман? И что с „Фальконером“?» Бэрд начал отступать, на ходу перезаряжая «Хищник». Он попробовал включить рацию:
— Бэрд вызывает «Фальконер», скажите мне, что вы не на дне.
Маркус ответил не сразу:
— Отличная работа. Полбазы снесло, но это было замечательно.
Бэрд подавил прилив глупой гордости. «Слушай, ты же не ради его похвал старался, а? Возьми себя в руки».
— У нас еще полипы остались.
— Что поделаешь, сынок, нет в мире совершенства, — раздался голос Коула.
— Сколько? — спросил Маркус.
— Пара сотен до берега добралась.
— И?..
— И по-моему, мы их всех перебили.
С Коулом все было в порядке, поэтому Бэрд снова мог начинать волноваться о своей безопасности, не чувствуя угрызений совести.
— Мне нужно найти Хоффмана. Я стою тут посреди площади совсем один, все ушли на вечеринку и забыли меня.
Бэрд слишком часто оказывался в непосредственной близости от места взрыва. Он знал, что это не пройдет ему даром. Но, как всегда, он необыкновенно быстро вернулся к нормальному состоянию, даже впал в какое-то странное умиротворение. Впрочем, он знал, что это последствия шока. Это похоже было на операцию под местным наркозом: ты видишь, что доктор режет тебя на куски, но это происходит как будто с другим человеком.
Он двинулся вперед, мимо казарм; каждую минуту он боялся услышать с «Фальконера» или от Матьесона новость о том, что к базе на всех парах приближается целый косяк разъяренных левиафанов. Но он слышал только треск пламени. На стенах плясали желтые отсветы. Должно быть, какой-то полип взорвался рядом с горючими веществами.
«А я все-таки припечатал эту тварь, прежде чем она изрыгнула еще полипов. Я сделал все как надо».
Завернув за следующий поворот, Бэрд ощутил, как лицо его обожгла волна горячего воздуха, и замер на месте. Он привык натыкаться на перестрелки, пожары, на всякие неожиданные и зловещие сцены, но сейчас он не сразу сообразил, что происходит перед ним.