Посреди площади пылал огромный костер. Движущийся ковер из алых углей шипел, свистел, плевался искрами. Время от времени что-то взрывалось, словно перегретая банка из-под аэрозоля. Солдаты, бродяги и гораснийцы стояли вокруг, большинство из них держали оружие стволами вниз или даже повесили автоматы на плечи. Три человека поливали из огнеметов какую-то кучу.
Хоффман протянул руку к одному из гораснийцев, и тот отдал ему огнемет. Полковник в мрачном молчании водил из стороны в сторону соплом, как будто выполнял некий ритуал. Бэрду захотелось тихо отойти назад; он надеялся, что его никто не заметит.
Костер на самом деле представлял собой кучу мертвых и умирающих полипов. На этот раз их пришло немного, и применение огнеметов было, пожалуй, излишним; однако подобное же рвение Бэрд наблюдал, когда уцелевшая Саранча догнала спасавшихся бегством жителей Хасинто. Тогда червей осталось всего-то несколько штук, но половина армии бросилась им навстречу; солдаты жаждали рубить врагов на куски, жаждали прикончить последних тварей из стаи, долгие годы не дававшей им ни минуты покоя. Тогда Бэрд тоже поддался всеобщему порыву.
Какой-то бродяга выключил огнемет и передал его Бэрду.
— Прошу, — пригласил он. — Может, это у тебя последняя возможность.
Занятие было бессмысленным, но Бэрд все равно взялся за огнемет, только ради того, чтобы опробовать эту штуку и посмотреть, насколько далеко летит струя. Он не думал, что огненный ритуал принесет ему какое-то облегчение.
Через несколько секунд кто-то завел сирену, раздался сигнал отбоя тревоги. Хоффман подошел к Бэрду и хлопнул его по спине. По лицу его было видно, что он думает сейчас о чем-то более жутком, чем разрушенная военно-морская база и новый, незнакомый людям враг.
— Вы подонок, Бэрд, — произнес он. — Но вы наш подонок.
Это был самый лучший комплимент из всех, которые получал за свою жизнь Бэрд. А комплиментов он получал мало.
— Кто-нибудь, принесите солдатам швабру! — крикнул какой-то бродяга. — Им придется целый год здесь прибираться — если они продержатся еще год. До встречи, уроды!
Они все уходили. Гораснийцы стояли и молча смотрели на них; может быть, думали, что сигнал отбоя означал также возобновление кровной вражды.
— Уходите? — спросил Бэрд. — А нам столько всего надо обсудить!
— Меньше всего нам хочется здесь оставаться. — В руке человек держал портативную рацию вроде тех, какими пользовались охранники до того, как прежний мир полетел в тартарары. — Вам конец, КОГ. Мы хотим оказаться подальше от вас, пока еще можно.
Он ушел, разговаривая с кем-то по рации. Бэрд услышал что-то насчет «восемнадцати ноль-ноль, завтра на закате» и «сбора на кораблях».
Значит, они действительно уходили. Это было уже что-то. Бэрд подумал, что ради этого стоило немного изменить карту острова.
Утром он посмотрит, как теперь выглядит берег.
Вектес, южное побережье, на следующий день
Однажды он умрет, и все это дерьмо закончится. Хоффман обнаружил, что с нетерпением ждет этого дня.
Он высунулся из дверцы «Ворона» и оглядел изменившуюся береговую линию так внимательно, словно никогда прежде ее не видел. Гранитные утесы, образовывавшие западную границу военно-морской базы, ушли под воду, открыв туннели в скале, похожие на пчелиные соты; над водой, на оставшихся кусках скалы, торчали остатки стен.
Древние орудия исчезли. Они лежали сейчас где-то глубоко под пенными волнами. Хоффману на миг вспомнился Анвегад, и ему стало любопытно, цела ли еще батарея Кузнецких Врат. Он решил, что, скорее всего, цела.
Сегодня он потерял третью часть базы. Но по крайней мере большинство кораблей в восточной части гавани еще держались на плаву.
«Если нам понадобится снова бежать — сможем мы бежать или нет?»
Один из авианосцев класса «Гнездо ворона», «Дальелл», выглядел таким же покойником, как Председатель, в честь которого был назван. Он накренился набок и клевал носом. Хоффман заметил сновавших по палубе солдат и моряков, пытавшихся спасти корабль; аварийная помпа на корме выплевывала за борт воду.
Однако самое глубокое отчаяние у него вызывал вид земли, занятой палатками. Только что здесь был растущий город, временные жилища постепенно сменялись надежными, прочными зданиями, а сейчас местность выглядела как после удара «Молота».
«Я уже все это видел. И не думал, что смогу снова вынести подобное зрелище. Но снова…»
Улицы еще просматривались — аккуратная сетка, начинавшаяся у стен базы, тянулась в сторону сельской местности и полей, существовавших до прибытия граждан Хасинто. Почти половина новых домов оказалась уничтожена. На их месте были груды обугленных бревен.