Хоффман приставил дуло пистолета к голове Атара. Он не совсем был уверен в том, правильно ли сформулировал обвинение, но суть была ясна, да никто и не собирался придираться к мелочам.
— Герил Атар… — Произнося эту формальную речь, он чувствовал себя идиотом. Что подумал бы юрист вроде Маргарет о его неуклюжих фразах? — Вы признали факт кражи военного имущества; согласно Акту о военном положении, присвоив паек, предназначенный для солдат Коалиции, вы поставили под угрозу их жизнь и способность защищать КОГ. Наказанием за это является смерть, и от имени Председателя Коалиции Объединенных Государств я намерен привести приговор в исполнение.
Атар ничего не ответил. Хоффман встретился с ним взглядом, отвел глаза и нажал на курок.
Ему приходилось убивать людей, находившихся в непосредственной близости от него, — ведь он служил в пехоте, — но никогда еще он не исполнял роль палача. Это оказало на него странное, угнетающее действие. Возможно, дело было в жаре и голоде. Он опустил пистолет и попытался осмыслить происшедшее.
В голове у него вертелась назойливая мысль: «Я должен поговорить с Падом. Пад в этом разбирается. Он говорит, что снайпер делает свою работу хладнокровно, прекрасно понимая, что будет, если он не убьет жертву; это не адреналин, не реакция на угрозу. Он мне это объяснит».
Касани, всхлипывая, смотрел на тело, распростертое на полу. Хоффман хотел, чтобы гражданские узнали о том, что казнь совершена. Если Касани собирался рассказать, кто ее совершил, — Хоффман был не против. Солдатские пайки оставят в покое, и у его солдат появится шанс делать свое дело, ради которого они сюда пришли. Жизни тысяч других солдат зависят сейчас от них.
Хоффман понимал, что когда-нибудь совесть начнет грызть его, но, если бы он не казнил этого человека, совесть грызла бы его гораздо сильнее. Он убрал пистолет в кобуру, поманил за собой Бая и, связавшись с медпунктом, приказал убрать тело.
— Тяжело это, сэр, — произнес Бай, шагая за ним по коридору и выходя на улицу, навстречу раскаленному, зловонному воздуху. — Вы сделали правильно. Но правильно — не всегда приятно.
— Спасибо, Бай. — Хоффман приказал себе, так сказать, надеть шоры и сосредоточиться на следующей проблеме. Его удивило то, что это у него получилось, но удивление тоже было каким-то слабым, как будто он смотрел на себя со стороны. — Чего у нас в избытке? У нас есть большие запасы одного продукта, которым мы почти не пользуемся в такую жуткую жару.
Бай пожал плечами. Улица была пустынна, стояла полная тишина; Хоффман подумал, что он мог бы услышать выстрел с другой стороны гор. Несколько кашкурцев сидели на порогах своих домов, кто-то подметал дорожку; люди безразлично смотрели на двоих солдат.
— Горючее? — спросил Бай.
— Быстро соображаешь. Собери свой отряд и разыщи остальных олдерменов.
— Сэр, вы придумали что-то странное? — Бай явно встревожился. — Что вы хотите делать?
— Сдаться, — ответил Хоффман. — Мы откроем ворота и впустим сюда этих сволочей-инди.
Главный каземат, Кузнецкие Врата
Лау Эн и Нару Фел вернулись из разведки примерно в два ночи — они осматривали вражеские позиции.
— Хоффман ждет, — сказал Бай. — Пошевеливайтесь.
— Он что, все-таки рехнулся? — спросил Лау. — Я серьезно. Он же не собирается сдать им крепость, правда? У него приказ.
— Ты просто скажи ему, сколько их там, и все. Он знает, что делает.
Бай отвел их в небольшую комнатку, служившую оперативным центром, — ту самую, на стенах которой еще висели акварели погибшего капитана. Хоффман, Бирн, Эван, Пад и Карлайл собрались вокруг стола, рассматривая план города.
— Ну что? — спросил Пад. — Сколько инди хотят поджариться?
— Примерно человек двести, — сообщил Лау. — Большинство очень молодые.
— Отлично. Скорее всего, нам удастся заманить большую часть за стены, прежде чем мы начнем. — Бирн чертил какие-то линии на плане. — Все довольно просто, Лау. Здания в городе в основном деревянные, кроме каземата и еще кое-каких объектов, так что, когда противник войдет, мы их подожжем. У нас полно горючего и сухого мусора. Мы пропитаем все Имульсией, подготовим огнеметы, поставим в разных местах несколько пулеметчиков и снайперов, и, когда инди войдут, мы их запрем и одновременно подожжем город в разных точках. Будут жареные инди на выбор — с кровью, средние или с корочкой.
Бай примерно представлял себе, что затевал Хоффман, но не совсем понимал, как солдаты и кучка жителей сумеют избежать смерти в огне вместе с инди.