'Ник. слава Богу.' - Я услышал дрожь в ее голосе. Большие слезы навернулись на глаза Тамары. — Слава богу, ты подплыл достаточно близко к берегу, чтобы с могла тебя схватить. С тобой все в порядке?
'Ничего такого.' - Мой голос надломился. Я устало покачал головой и уставился на нее. «Приятно, когда женщина заботится о тебе», — подумал я.
Глава 9
Был вечер, когда мы вернулись на «Цессну» Тамары. На небе не было ни звезды. Внезапный снежный ливень засыпал деревья и засыпал землю, уже покрытую белой тканью. Было холодно. Каждое дыхание причиняло боль. Мое непроизвольное плавание покрыло мои брови и бороду слоем инея.
Мы были приятно удивлены, увидев туманную полосу матово-желтого света над центром Тегусигальпы, столицы Гондураса. Значит, наше предположение было верным. Город дал тепло и кров бездомному и застрявшему там населению. Аэропорт и дороги, ведущие к нему, по-прежнему были безлюдны. Мы лишь кратко рассматривали возможность выезда и в город. Но старые аргументы снова оказались решающими. Мы бы потратили слишком много времени на поиски нужных авторитетов. В том маловероятном случае, если они поверят нам, их помощь будет сомнительной, а если они нам не поверят, мы будем в проигрыше. К этому добавлялась опасность, что некоторые могут сотрудничать с Земблой и тайно работать против правительства. Без точных данных мы бы никогда не узнали, с кем имеем дело.
— А какое объяснение мы должны дать тому, что произошло в Поленсии? Тамара покачала головой. «Ник, это был самый дикий трюк, который я когда-либо видела. Если бы я не знала лучше, я мог бы поклясться, что у тебя была целая бутылка водки.
"Я хотел бы одну прямо сейчас," ответил я, фыркая. "Кстати, у вас была идея получше уничтожить эту установку с нашими ограниченными ресурсами?"
"Ну... нет, не сразу, но я все же думаю..."
"Тошнота в понедельник утром от директора!"
' Что ты хочешь этим сказать, Ник?
'Забудь это. Просто помните, что уничтожен только один передатчик. Еще два впереди. И мы должны «сделать это в общей сложности тремя пулями и, конечно же, вашими сигаретами».
— Ник, это несправедливо! — сказала она, надувшись. «С моими сигаретами все в порядке».
«Ничего Смоки не смог бы вылечить медведя», — ответил я. — Хочешь, я зажгу сигарету?
— Не совсем так, — засмеялась она. "Кто такой медведь Смоки?"
«Это заняло бы слишком много времени, чтобы объяснить это. Кстати, я бы хотел сигарету прямо сейчас с глотком вашей водки. Но только моей собственной марки с золотым мундштуком.
«Золотой мундштук! Вперед, продолжай. Для чего это нужно?
«Это для моей Т-зоны ».
«Т-зона ?»
'Всемогущий Бог! Тамара, вас что, в этой академии на Ульяновском проспекте вообще ничему не учат? На Манхэттене ты не протянешь и пятнадцати минут.
«По крайней мере, нас не учат о Т-зонах . Кроме того, это звучит непристойно.
У меня на устах было сказать, что это не так. Но потом я вспомнил распроданный фильм, который я видел несколько недель назад. Она может быть права. Я прочистил горло и прорычал: «Дай мне печенье».
Она дала мне печенье. Это было одно из тех печеньев с сыром и арахисом, которые можно найти в торговых автоматах. Это была единственная съедобная вещь, которую мы смогли найти в пустынном аэропорту, на пределе наших возможностей мы взломали автомат и унесли с собой дюжину пачек. Плитки шоколада в торговом автомате по соседству были совершенно несъедобными, даже после того, как мы их разморозили. После нашего рейда я заправил баки «Цессны». Тамара зарулила самолет в пустой ангар, подальше от ветра.
Мы все еще были там. Мы были в Цессне. Двигатель работал на холостом ходу, а отопление было включено на полную мощность, чтобы разморозить нас. Мы жевали наши бисквиты. На мне было пальто Тамары, пока мое сушилось. Штаны и носки прилипли ко мне, как кусок льда. Мы обыскали здания в поисках одеял или сухой одежды. Без результата. При эвакуации аэропорта все полезное, по-видимому, было взято с собой. Я посмотрел на Тамару в мягком зеленом свете приборной панели. Ее хладнокровие, стойкость и мужество вызывали восхищение. Она боролась, ругалась и помогала мне, чтобы оживить меня в « лендровере» . Я был близок к изнеможению после того, как мы уклонились от нескольких оставшихся парней, которых Зембла разместил в ныне опустошенной Поленсии. Она преуспела. Всю обратную дорогу она была за рулем. Мы спорили о том, должен ли я снять промокшую одежду и замерзнуть на голой заднице или остаться в ней и скромно превратиться в глыбу льда. Наконец мы пришли к компромиссу. Я снял пальто и рубашки и надел ее пальто. Остальное должно было как следует высохнуть.