Кислота была изобретением лаборатории AX . Бомба может вывести из строя часть объекта, но, возможно, не все; и, конечно, не все важные части, если только я не использовал столько взрывчатки, что весь храм майя был разрушен. Однако внезапное разрушение храма могло иметь менее приятные международные последствия.
Затем возникла логистическая проблема, как контрабандой провезти что-то такое тяжелое. И еще опасность того, что при мне бомба будет найдена и обезврежена. Кислоту нельзя было обнаружить, пока не стало слишком поздно, и ее нельзя было удалить после того, как ее распылили. Даже автобус растворился бы, не оставляя ни малейшего намека на то, что произошло после моего ухода.
Я осторожно распылил едкое вещество повсюду. Несколько часов, и кислота разъела бы все насквозь. Детали плавились, кабельные соединения растворялись и вызывали короткое замыкание в металлическом корпусе. К тому времени я вернусь в джунгли в целости и сохранности, техники Земблы будут рвать на себе волосы. К полуночи каждая единица оборудования, которую я обрабатывал, превращалась в груду металлолома. Это дало бы нашим дипломатам время заставить Никарагуа и Организацию американских государств провести расследование. Саботаж был моей единственной работой. Когда я закончу, все будут смеяться над этим. Кроме полковника Земблы.
Я покончил с компьютерами и побрызгал внутреннюю часть распределительного щита. Внезапно дверь открылась, и вошли два техника и охранник. Их удивление было столь же велико, как и мое потрясение. Техники — я думал, что это были техники, потому что они были в белых халатах и с бумагами в руках — были безоружны. Одетый в серое охранник имел бразильский револьвер Росси 38-го калибра в кобуре на бедре. Они разработали его сами, используя Smith & Wesson, и у него был четырехдюймовый ствол. Он схватил его и закричал: « Альто ».
Однако я не собирался стоять на месте. Я успел только оторвать полосу самоуничтожения от баллона и швырнуть его в темный угол. Я прицелился и дважды выстрелил. Охранник вскрикнул от боли и схватился за горло. Пуля из его револьвера прошла над моей головой, ничего не задев. Охранник упал на шкаф позади него. Он застонал, вцепился ногтями в металл и медленно сполз на землю.
Я прыгнул к двери и наткнулся на двух техников, которые, очевидно, следовали приказам охранника и стояли на месте. Это вывело меня из равновесия. Я почувствовал, как кто-то схватил меня за рубашку. Я повернулась на 360 градусов, чтобы вырваться из его хватки. В этот момент ворвались новые охранники. Второй техник бросился на меня, склонив голову, и силой втолкнул меня обратно в комнату.
Охранники бросились на меня. Один кулак попал мне в солнечное сплетение, а другой — в челюсть. Я отшатнулся. Я попытался отдышаться и выпустил две последние пули в нападавших. Я с удовлетворением услышал один крик. На меня обрушился град кулаков и стали. Пистолет был выбит из моих рук. Это были крепкие, энергичные бойцы. Если я избавлялся от одного, его место занимали два других.
В этом замешательстве меня внезапно сильно ударили ногой в пах. Я согнулся пополам от мучительной боли и упал на бетонный пол. Сапог ударил меня в висок. Наполовину онемев, я потянулся вокруг себя, нащупал ногу и дернул ее. Мужчина с криком упал между остальными. Теперь я мог достать свой нож.
Я рубил все вокруг себя и чувствовал, как что-то теплое плещется мне на лицо и руки. Мой стилет стал слишком скользким, чтобы его можно было удержать. Я услышал рев охранников. Их слишком много, и их все еще прибывало. Меня пинали и били прикладами револьверов. У некоторых были пистолеты, и они изо всех сил старались поразить меня ими. Их сапоги били по моему израненному телу. Люди и их крики становились все слабее и невнятнее: туман теней и голосов. Выстрелил револьвер. Это было похоже на взрыв заряда динамита в нижней комнате. До меня смутно дошло, что убийственная атака прекратилась. Охранники стояли по стойке смирно, тяжело дыша. В дверях стоял мужчина, медленно опуская кольт 357 «Питон». Неудивительно, что выстрел эхом отозвался в комнате. Он был одет в ту же форму, что и другие, но его поведение выражало уверенность и властность. У него было худое и острое лицо. На его сжатые губы падали «бандитские» усы, а орлиный нос придавал ему вид хищной птицы. Он стоял там как случайный, незаинтересованный зритель, но глаза его были тверды как камень.
'Что здесь происходит?' — спросил он совершенно спокойно. Сэр, — сказал один из охранников, — мы обнаружили здесь этого англичанина. Он убил и ранил Хуана...
« Силенцио » . Мужчина направил на меня револьвер. 'Пойдем со мной.'