А напугал Софи до обморока, разумеется, бедный дурачок Джонни. От дома до кладбища не больше мили, и малый, по всему, сбежал из кутузки через окно, хотя констебль Блейк и уверял, что он всю ночь просидел под замком. С той поры горемыка и шастает по кладбищу целыми днями, разговаривая с двумя мертвецами, — могилу Тома топчет ногами да осыпает бранью, а на могилу Генри возлагает цветы и разные прочие подношения. А все остальное время он болтается под наглухо закрытыми окнами Софи и орет, что, мол, скоро за ней кое-кто явится да утащит с собой.
Она никогда больше и близко не подходила к кладбищу, а нынче вообще за порог носу не высовывает и ни с кем не видится. После тех событий она стала говорить, что на Стилуотере лежит проклятие, — и коли посмотришь, как паршиво у нас идут дела в последнее время, поневоле задумаешься, а не права ли она? В доме же самой Софи и вправду постоянно творится что-то странное. Как-то раз — году в 97-м или 98-м, кажется, — зашедшая к ней в гости Салли Хопкинс своими ушами слышала, как ставни вдруг загремели, будто по ним кто кулаком колотил. А Джонни тогда сидел под замком — по крайней мере, констебль Додж клялся и божился, что так оно и было. Но я лично не беру на веру бабьи россказни про всякие там загадочные шорохи и стуки, что раздаются на кладбище каждый год семнадцатого июня, или про тускло светящиеся фигуры, которые пробуют открыть дверь и ставни в доме Софи часа в два пополуночи.
Видите ли, именно около двух часов пополуночи в первую ночь после похорон Софи и услыхала звуки, напугавшие ее до обморока. Мы со Стивом и Матильда с Эмили тоже немного погодя слышали какой-то шум, только далекий, слабый, как я уже сказал. Но повторю еще раз: то наверняка полоумный Джонни бесновался на кладбище, что бы там ни говорил Джотам Блейк. Человеческий голос на таком расстоянии не распознать, а поскольку у всех у нас тогда голова была забита несусветной чушью, оно и неудивительно, что нам померещились два голоса — причем такие, которые вроде уже и умолкли навеки.
Стив после утверждал, что расслышал больше моего. Думаю, он все-таки верил в призраков. Матильда и Эмили тогда так перепугались, что потом ничего толком не помнили. И странное дело: кроме нас, ни один человек во всей деревне не слыхал ничего особенного — если, конечно, кто-нибудь еще бодрствовал в тот глухой ночной час.
Шум был такой слабый, что сошел бы за шум ветра, когда бы в нем не угадывались слова. Несколько из них я разобрал, но я вовсе не уверен, действительно ли Стив слышал все то, что повторил мне после…
Слова «дьяволица… все время… Генри… живой» я отчетливо расслышал. И еще «ты знаешь… обещала помочь… избавиться от него… меня похоронить», произнесенные уже вроде бы другим голосом. И потом еще такой ужасный, леденящий душу вопль «Придут за тобой!» — но почему бы не предположить, что то вопил Джонни?
Эй, куда же вы? С чего вдруг так заспешили? Я ведь мог бы еще много чего рассказать…