Мы осторожно взобрались на скалу, ниже которой как раз горел костер, заботясь, чтобы нас не заметили возможные лазутчики, высланные аборигенами. Прошло больше часа с начала наших маневров. Когда мы увидели то, что происходило внизу, мой желудок сжал резкий спазм, и я чуть не упал с крутой скалы, но меня вовремя подхватил де Гранден.
Присев на корточки вокруг пылающего костра, словно волки вокруг оленя, около двух десятков голых дикарей взирали на привязанного к колу мертвого белого человека. Перед ним стояли два здоровенных папуаса с боевыми дубинами, красными на концах, повествующими о дьявольской работе, которую только что завершили. На дубинах была кровь. Черные изверги разбили голову своего беспомощного пленника, и один из них сейчас разрезал веревки, которыми тот был привязан к колу.
Но рядом с ним стоял еще один кол, и когда я увидел его, кровь застыла в моих жилах – к нему была привязана белая женщина, все еще живая. В ней я признал жену голландского плантатора, собирающуюся присоединиться к своему мужу в Суматре.
– Боже мой! – вскричал я. – Это – женщина, белая женщина. Мы не можем позволить этим дьяволам убить ее!
– Тише, друг мой, – предостерег меня де Гранден, оттаскивая от края скалы. – Нас двое, их намного больше. Разве мы поможем бедняжке, если помчимся вниз и будем убиты?
Я повернулся к нему в ярости.
– И вы называете себя французом? – издевался я над ним. – У вас не достает галантности, чтобы попытаться ее спасти? Какой же вы француз!
– Галантность хороша на своем месте, – признал он. – Но ни один француз не будет так глуп, чтобы потратить жизнь задаром. Помогло бы ей, если бы нас схватили, уничтожили, или, еще хуже того, съели? Мы, врачи, разве стремимся отдать наши жизни, когда находим пациента безнадежно больным? Нет, мы живем, чтобы бороться с болезнями других – мы можем уничтожать вирусы. Так же и сейчас: спасти эту бедняжку мы не можем, но отомстить за нее убийцам мы, должно быть, в состоянии. Я, Жюль де Гранден, клянусь в этом! Ох, он идет к ней!
В этот момент один из мясников-каннибалов ударил ничего не сознающую женщину дубиной. Кровь окрасила ее бледно-желтые волосы, бедняжка судорожно вздрогнула и обвисла на веревках.
– Par le sang du diable, – заскрежетал зубами де Гранден, – если добрый Господь мне поможет, клянусь смертью продажных бошей, они заплатят за каждый волосок этой бедняжки!
Он отвернулся от гнусного зрелища и начал подниматься на скалу.
– Уходим, друг мой Троубридж, – сказал он. – Мы не должны видеть тело женщины, служащее мясом. Pardieu, мне почти жаль, что я не последовал вашему сумасшедшему совету попытаться спасти ее, мы убили бы некоторых из них! Независимо от этого, мы убьем их всех, или пусть господа Ллойды не заплатят мне ни пенса.
3
Чувствуя себя в безопасности от дикарей, слишком поглощенных своей оргией для того, чтобы отыскивать новые жертвы, мы пробирались к горному пику, возвышающемуся усеченным конусом в центре острова.
С высокой площадки, на которую мы забрались, мы могли во все стороны видеть океан и узнать о нашем местопребывании. Очевидно, островок был вершиной подводного вулкана. Он был овальным, примерно в пять миль длиной и две с четвертью мили в ширину в самой большой его части и круто вздымался из океана; только в одном месте образовывался пляж не более чем в триста или четыреста футов. С каждой стороны вокруг острова выступали из воды, часто по три-четыре, рифы и скалы (без сомнения меньшие пики горы, незатопленная вершина которой составила остров) – таким образом, никакое судно большей величины, чем китобойное, не могло подойти близко к острову, не напоровшись на полузатопленные скалы.
– Nom d’un petit bonhomme! – прокомментировал де Гранден. – Идеальное место для их целей, c’est certain. Ах, смотрите!
Он увлек меня к гребню скалы, ближе к дорожке, по которой мы поднялись. Там я увидел прикрепленный тремя болтами к камню железный желоб, черный от пороха, устремленный к небу под углом около пятидесяти градусов.
– Видите? – спросил он. – Это предназначено для стрельбы ракетами: посмотрите на пороховые отметины. А вот, – тут его голос сорвался от возбуждения, – смотрите, что перед нами!
Над нами стояли, на расстоянии около двадцати пяти футов друг от друга, две мачты двенадцати футов в высоту, оснащенные шкивами и веревками. Приблизившись, мы обнаружили на них фонари: зеленый на правом, красный на левом. «Умно, умно», – пробормотал де Гранден, переводя глаза от одного к другому.