33
Наваждение глобализма
То же самое произошло в одной из последних ситуаций переоценки компьютерных технологий, которые в течение десяти лет непрерывно возрастали в цене и отражались в так называемом индексе Насдак. Все думали, что Интернет — это решение многих проблем, как коммерческих, так и коммуникационных, что в конечном счете все можно будет делать по Интернету. Наконец-то мы поняли, что не все, что Интернет представляет собой в известной мере огромную помойную яму. Предпоследнее падение котировок высоких информационных технологий также нам показало, что наваждение пора стряхнуть. Но окончательным способом стряхнуть наваждение стали события 11 сентября. Выяснилось, что проекту слишком дешевой глобализации, не опирающемуся ни на что, кроме разгоряченного воображения, в конечном счете ничего не оставалось, как рано или поздно столкнуться с принципом реальности.
Обращаясь к простой аналогии, можно представить, что вот мы идем по улице, о чем-то мечтаем, пребываем в своем мире, ничего не видим вокруг, и вдруг нас окликают по имени или мы больно стукаемся о столб. Нас окликнули по имени и довольно больно стукнули. После этого срабатывает команда «стряхнуть наваждение», сбросить мнимые формы единства, которые представлялись многим интеллектуалам чуть ли не действительным восхождением к единству всего человечества. Оказалось, что единство таким образом недостижимо. Лопнул виртуальный пузырь воображаемой экономики, лопнул и виртуальный пузырь воображаемой коммуникации, которая тоже была коммуникацией не по существу, а лишь перечислением самых бессодержательных общих мест.
В результате то, что со времен теоретиков постиндустриального общества Белла и Гилберта принято было понимать под глобализацией, представляет собой не что иное, как универсальный нигилизм, о котором в свое время очень
34
Беседа 2
точно говорил Ницше. Когда нигилистами называли, скажем, русских революционеров-демократов, представителей «Народной воли» или «Земли и воли», это была крайне неточная формулировка — самая первая, приблизительная ава-тара нигилизма. Потому что там еще предусматривалась некоторая полнота бытия, готовность безоглядно рискнуть своей жизнью. Настоящие нигилисты появились позднее, когда стала возникать формация цинического разума. Настоящие нигилисты — это и есть современные экологисты, представители якобы обобщающих движений, которые фактически выступают апостолами гегелевского Aufhebung — слишком поспешного разрешения противоречий, а стало быть, абсолютно недействительного, чисто воображаемого проекта. Эту фикцию так хотелось выдать за реальность и, казалось бы, уже почти все получилось.
Мир открыт, границы прозрачны, люди могут понять друг друга, со всеми можно договориться, всех можно простить, но рано или поздно этот мыльный пузырь должен был лопнуть. И он сейчас лопнул. Мы стали сознавать, что проект глобализации оказался перечеркнутым. Он выявил, как ни странно, все те же изначальные основы человеческого бытия, не изменившиеся с тех времен, когда о них задумывались Аристотель, Гегель или Ницше. Это понимание того, что есть вещи поважнее, чем парниковый эффект и самочувствие овечки Долли, они были всегда и они никуда не денутся. Они все более настойчиво взывают к себе, не будучи так долго предъявляемыми к проживанию. Современная формация плюшевой эпохи, отказавшейся от готовности рисковать жизнью, потерпела тотальный крах. Я-то вообще подозреваю, что со временем исследователи этой глубоко фальшивой инфантильной эпохи выявят ее основные параметры, ее наивные надежды, бессильные заклинания и даже ее мифологию, — мифологию, которая явилась полной противоположностью героической мифо-
35
Наваждение глобализма