— Детективы-ы-ы, детективы-ы! — истошно орал он.
— Джим, что с тобой, что случилось? — беспокойно спросил Лэнс, прекрасно понимая, что Джим им явно принес какие-то дурные вести.
— Там… там… Джозеф Раковски.
— Что Джозеф Раковски?
— Он. он. мертв!
— Как еще мертв? Его удар, что ли, хватил? — растерянно спросил Питер.
— Да нет же, нет! Он там. в туалете, его убили! Кошмар, там ужас, я зашел, а он там.
Дик переглянулся с Питером, и оба, не теряя времени, бросились к туалету. Там уже собралась порядочная толпа полицейских, и все были явно напуганы.
Растолкав своих коллег, детективы втиснулись в дверной проем, и их глазам предстала жуткая картина. Возле писсуара в луже крови лежал распростертый и бездыханный Джозеф Раковски, на лице которого застыла гримаса ужаса, а рядом с ним валялся его оторванный член.
— Матерь Божья! — только и смог вымолвить Питер Фальконе.
Принцесса
После обнаружения тела местного судмедэксперта в отделении полиции Рокдейла начало твориться что-то невообразимое. Служители закона, казалось, совсем съехали с катушек, везде царила атмосфера безумия и хаоса. И только детективы Лэнс и Фальконе хоть как-то пытались сохранить спокойствие.
Они разогнали подальше от места преступления своих обезумевших коллег, которые либо тупо стояли с вытаращенными глазами, либо без умолку галдели, словно стадо ослов. Выпроводив последнего полицейского за пределы туалета и быстро посовещавшись, детективы решили разделиться с целью как можно быстрее выяснить обстоятельства произошедшего, а возможно, и напасть на след убийцы. Решено было, что Питер останется в здании, чтобы внимательно обследовать место происшествия и переговорить со всеми, кто находился внутри, а Дик отправится на улицу, чтобы изучить округу и попытаться найти возможных свидетелей.
Не успели детективы с присущим им энтузиазмом приступить к своей работе, как слухи о происшествии в отделении полиции с неимоверной скоростью стали просачиваться за пределы здания, разбредаясь во все стороны, перебегая из дома в дом, из района в район, так что в итоге город оказался опутан ими, словно сетью паука. И этим пауком, ловко раскидывающим паутину, была Розалия Сандерсон, женщина необычайных талантов — разумеется, по ее мнению, — которые (опять же, по ее мнению) никто никогда не замечал, вследствие чего ей и не удалось раскрыть их в полной мере. Что бы ни случилось в городе, эта пронырливая и вездесущая леди каким-то непостижимым образом всякий раз оказывалась неподалеку от центра событий. Вот и сейчас, не прошло и тридцати минут с момента обнаружения тела судмедэксперта, Розалия уже ошивалась возле полицейского участка, высматривая, вынюхивая и подслушивая, в надежде как можно скорее выведать любую информацию о произошедшем. Но на этот раз вездесущей дамочке не слишком повезло: она почти сразу же попалась на глаза выходившему из здания детективу Лэнсу. По выражению его лица она быстро поняла, что выведать у него сегодня что-то едва ли получится, да и вообще ничего хорошего от этого столкновения ждать не стоит. Чтобы избежать ненужной встречи, скользкая дамочка попыталась было увильнуть в сторону, однако Дик заметил ее хитрый маневр.
— А-а-а, миссис Сандерсон! Подойдите ко мне, пожалуйста, — повелительным, не терпящим возражения голосом позвал женщину детектив.
Розалия нехотя повиновалась и с угрюмым лицом медленно поплелась навстречу полицейскому, на ходу обдумывая, как бы эту ненужную встречу все же обратить в свою пользу.
— Здравствуйте, детектив Лэнс! Какой прекрасный вечер, не правда ли? Сейчас на улице такая благодать, что я просто не смогла усидеть дома и решила выйти прогуляться.
— Н-да, погода прекрасная, а вы у нас, оказывается, не иначе как спортивной ходьбой занимаетесь? Насколько мне известно, вы живете недалеко от выезда из города, приличное же расстояние вам пришлось пройти.
— Ой, и правда, я только сейчас и поняла, что прошла так много! Видимо, все дело в этой чудесной погоде, потому что я даже не заметила, как оказалась здесь. Ох, мне тогда, наверное, уже пора возвращаться домой, путь ведь предстоит неблизкий, — изо всех сил пытаясь натянуть на свое лицо маску невинности и беззаботности и скаля в приветливой улыбке свои кривые зубы, отвечала Розалия.
— Тогда всего хорошего, миссис Сандерсон, приятного вам пути домой, — сказал Дик, намереваясь проследить за тем, уберется ли эта тетка отсюда подальше вместе со своей гаденькой улыбочкой.
— О, благодарю, детектив! А скажите, пожалуйста, у вас тут, случаем, ничего не стряслось? Мне просто показалось, что ваши люди чем-то обеспокоены, — сладким голосом пропела Розалия в надежде, что уже усыпила бдительность детектива.