Дик попятился назад.
— Идти же ко мне и получи свое мороженное, малыш, — уговаривало его обагренное кровью тело со сломанной болтающейся челюстью и выпученными злыми глазами.
Дик сделал еще несколько шагов назад.
— Иди же сюда, мелкий избалованный засранец, и получи свое гребаное мороженое! Ведь ты же его так хотел, маленький ублюдок! — заревело вдруг залитое кровью тело и пошло прямо на него.
Дик бросился наутек. Но злобная тварь, называющая себя его матерью, следовала за ним по пятам и пыталась поймать.
— Ты не убежишь, маленький чертов ублюдок, ведь ты еще не получил свое прекрасное дивное мороженое. Иди же к своей мамочке! Она тебя как следует попотчует им! — орало отвратительное создание, в котором Дик, оглядываясь назад, с ужасом узнавал черты своей матери.
Вбежав в рабочий кабинет, он понял, что оказался в ловушке: путь назад преграждало медленно надвигающееся на него чудовище, а времени открыть заклинивавшее окно уже не было. Дику ничего не оставалось, как броситься под отцовский стол и забиться там в самый угол, дрожа от ужаса.
Окровавленное мертвое тело его матери достигло стола, и теперь он уже не сомневался, что это была именно она.
— Вот ты и попался, избалованный засранец, теперь ты у меня получишь сполна. Я тебя как следует накажу за то, что ты со мной сделал. Что же ты не смотришь на меня, паршивец? Тебе не нравится? Но ведь это твоих рук дело! Ты, вонючий маленький выродок, заставил пойти меня за своим ненаглядным мороженым и попасть под машину. Так любуйся же теперь на плоды своего труда!
— Нет, нет, мамочка, я не виноват, — визжал Дик, — это была случайность, несчастный случай, виноват водитель, я здесь ни при чем; я не хотел, чтобы так случилось. Не надо, мамочка, пожалуйста, не делай мне больно, я не виноват! — рыдая взахлеб, орал он что есть мочи.
— Нет, это ты виноват, паршивец! И ты сполна поплатишься за это, сейчас я тебе покажу, ты мне за все ответишь, — щелкая сломанной челюстью, неистово кричало мертвое тело.
Затем оно опустилось на четвереньки и полезло под стол. Из глаз твари начала сочиться и падать крупными каплями на пол кровь, изо рта стали выползать отвратительные черви. Дик плакал и визжал, плакал и визжал, он умолял мать не делать ему больно. И когда она почти уже вцепилась ему в глотку, все вдруг исчезло.
Еще не прогнав как следует от себя остатки сна, детектив Лэнс быстро вскочил на ноги, что есть сил вопя:
— Мамочка, не надо, не делай этого, мамочка, мамочка, я не виноват в твоей смерти!
В истерике он носился по своей квартире, сшибая все на своем пути, обливался слезами и безостановочно кричал:
— Мамочка, нет! Мамочка!..
Немного пришел в себя он только тогда, когда упал и растянулся на полу, зацепившись за ножку опрокинутого стула, который с шумом отлетел в сторону и, ударившись о стену, развалился на две части. Безумным взглядом детектив озирался по сторонам, все еще не веря, что его кошмару пришел конец и он снова у себя дома. Какое-то время он ждал, что вот-вот из-за шторы или из шкафа выпрыгнет какая-нибудь нечисть и набросится на него. Но никаких чудовищ больше не было видно, и детектив в бессилии рухнул на диван, который чудом остался цел и не пострадал. Однако долго отдыхать ему не пришлось, так как он почувствовал, что его мочевой пузырь того и гляди опорожнится сам собой.
«Не хватало еще, чтобы я обмочился в штаны, — мелькнуло у него в голове по пути в туалет. — Достаточно и того, что со мной случилась истерика и я, взрослый мужик, детектив полиции, носился по квартире, рыдая, словно какая-нибудь плаксивая маленькая девочка».
До туалета он успел добежать как раз вовремя, еще бы секунда, и его мочевой пузырь изверг бы все свое содержимое куда попало. Казалось, он целую вечность стоял над толчком, непрерывно лья в него бурные потоки. Но сразу после того, как водопад пересох, его начало мутить, и он в изнеможении облокотился о стенку. В голове вдруг разом вспыхнули все те события, которые он пережил во сне. Картины минувшего ночного кошмара, наслаиваясь друг на друга, снова ожили в его голове. От этих стоявших перед глазами ужасных сцен его стало мутить еще больше, а затем просто вырвало.
Как только Дика несколько раз хорошенько вывернуло, ему сразу же стало лучше. Вместе с желудком, казалось, очистился и мозг, и мысли в голове разом прояснились. Он подошел к зеркалу и посмотрел на себя. Теперь вроде все в порядке: он снова стал самим собой, никаких кошмаров больше нет. Дик заглянул внутрь раковины. Здесь тоже ничего. Просто раковина. Никаких глаз. Вчера ему все это просто привиделось. Такая же ерунда, как и его сны. Но черт подери, какие же ужасные это были сны, и самое главное, какие реальные! При воспоминании о них его передернуло. Но на этот раз он постарался взять себя в руки, находя всему этому незатейливые объяснения.