— Ну хорошо, — зевая, сказала Берта и завалилась на бок. Уже через минуту она привычно храпела, издавая не слишком мелодичные звуки для постороннего человека, но вполне даже приятные для нашего капитана.
Джексон тем временем немного пришел в себя: его запал наконец-то начал сходить на нет, а мысли в голове перестали будоражить его рассудок. Тем не менее он решил сначала сходить в ванную и умыться, надеясь, что холодная вода полностью приведет его в чувство и остудит все еще пылающее от гнева лицо. Стараясь в очередной раз не тревожить жену, капитан тихонько вышел из комнаты и осторожно прикрыл за собой дверь.
Но тут по пути к ванной его посетила еще одна неплохая мысль, и он, повинуясь ей, медленно, но весьма уверенно — этот ночной путь был ему прекрасно известен — начал движение по темному коридору в обратную сторону, направляясь теперь на кухню к вожделенному холодильнику в надежде найти там что-нибудь перекусить.
Ожидания не обманули Джексона. В холодильнике, в этом чудесном, магическом для многих мужчин месте, где, словно по волшебству, всегда находится что-то съестное, и на этот раз оказалось, к огромной радости капитана, кое-что вкусненькое.
Довольно потерев руки, начальник полиции, вожделенно поглядывая на еду, быстренько начал вытаскивать из волшебного устройства все, что там было. Уже через пару минут он сидел за столом и с наслаждением уплетал оладьи, не забыв предварительно обильно полить их кленовым сиропом. Попутно он выгребал ложкой остатки картофельного салата, одновременно с этим запуская руку в тарелку с жареными крылышками.
Как следует набив пузо, напоследок капитан выпил полканистры молока и с облегчением откинулся на спинку стула. Не забыв мысленно поблагодарить расчудесный прибор, который так щедро одарил его этой ночью пищей, Джексон тяжело поднялся со стула и отправился в ванную умыться — теперь уже больше затем, чтобы смыть жир и сладкий сироп с лица, в особенности с усов.
После обильного ночного пиршества капитана наконец-то начало клонить ко сну, и он уже предвкушал, как быстро и сладко уснет, лишь только коснется головой подушки. С почти уже слипшимися глазами он, поеживаясь от непонятно откуда взявшегося холода, вошел в ванную комнату и, клюя носом, подошел к раковине, собираясь открыть кран и смыть остатки еды с усов.
Но сон его мгновенно улетучился, как только он с ужасом заметил два горящих злобных глаза, неистово взирающих на него со дна умывальника.
Не успел капитан понять, спит он сейчас или бодрствует, как из слива стремительно выскочили две омерзительные руки в попытке схватить его за горло.
Несмотря на свой уже почтенный возраст, Джексон всегда старался держать себя в хорошей форме, поэтому, хотя, может, и не совсем осознанно, все же смог извернуться и уклониться от почти уже сомкнувшихся на его шее отвратительных конечностей. После чего, уже быстро придя в себя и окончательно опомнившись, отпрыгнул на несколько шагов назад, испуганно таращась на кошмарную фигуру, выплывающую из его фарфоровой раковины.
Извиваясь с дикой яростью, это человекоподобное чудовище пыталось дотянуться до полицейского, пронзая его ужасным безумным взглядом, полным ненависти и злобы. Капитан знал и помнил этот взгляд: однажды он уже видел его — на лице Билла Уотса во время погони за ним, за секунду до выстрела, прикончившего ублюдка. Пытаясь не смотреть на монстра, тянущего к нему руки, вне себя от беспредельного страха, Джексон ползком выполз из ванной комнаты и захлопнул за собой дверь.
Почти задыхаясь, он рухнул на пол и привалился к стене, обхватив колени трясущимися руками. Из комнаты выбежала сонная перепуганная Берта.
— Что случилось, что происходит, с тобой все в порядке? — верещала она.
— Он был прав! Питер Фальконе был прав! — только и повторял капитан Джексон, еще не осознавая, что только что он лишь каким-то чудом смог избежать мучительной и ужасной смерти.
Фальконе жаждет мести
Потягиваясь и растирая затекшую шею, Питер Фальконе пробудился ото сна. Взглянув на забавные часы в виде хохочущей макаки, которые ему однажды подарил на день рождения Дик, он с удивлением обнаружил, что проспал почти целые сутки.
Часы пробудили в нем приятные воспоминания: он словно наяву увидел свой двадцать пятый день рождения. Как же чудесно они провели тот день! Лэнс тогда еще жил в счастливом браке с Рейчел, и они все вместе здорово повеселились, отмечая его праздник сначала втроем на природе, а вечером как следует оторвавшись в местном ресторанчике, куда были приглашены, наверное, почти все жители города. Конец торжества, правда, он не слишком отчетливо помнил, потому что к этому времени успел как следует набраться и, если верить Дику, отрубился прямо во время задувания свеч на праздничном торте, свалившись точнехонько на кондитерское творение. Тогда Питер в это не слишком-то сильно поверил, да только вот на следующий день, очнувшись уже в своей кровати, он не мог не почувствовать исходивший от него довольно сильный аромат клубничного торта тетушки Филис.