Детектив, морщась от боли, вытащил из руки здоровенную колючку, вонзившуюся во время продвижения по зарослям, и, сделав последний рывок, приблизился к священнику:
— Здравствуйте, отец Тадеуш! К сожалению, я к вам не исповедоваться пришел, а по делу, причем достаточно срочному.
— О-о, неужели снова что-нибудь случилось? Недавно ко мне уже приходил детектив из полиции, как его бишь там… ах да, Лэнс, насчет смерти Алисы Уолш. Но давайте-ка сначала выберемся из этих зарослей, не слишком-то это удобное и подходящее место для беседы, особенно для человека вашей комплекции. Я, знаете ли, решил вот взяться за этот садик: находится он в столь сильно запущенном состоянии, что давно пора тут навести порядок. На чью-то помощь, конечно, рассчитывать не приходится — из прихожан сейчас сюда заглядывают разве что старики, но с Божьей помощью потихоньку я и сам здесь управлюсь за месячишко-другой, — суетился, смешно надувая свои пухленькие щеки, священник.
Фальконе, пропуская мимо ушей пустую болтовню святого отца, с трудом начал пробираться назад, а сзади его подталкивал вперед не умолкающий ни на секунду священник.
Выбравшись из не слишком гостеприимных дебрей, детектив стал снова вытаскивать из себя различного вида и размера острые иглы и колючки, вонзившиеся и прилипнувшие везде, где только можно было.
— Так какое же срочное дело привело вас сюда, если это не молитва и не исповедь, сын мой? — заговорил первым святой отец, с интересом наблюдая за тем, как, скорчив гримасу, Фальконе вместе со здоровенной колючкой выдрал у себя из головы целый клок волос.
— Вы должны мне помочь спасти город и его жителей, — выдохнул Питер.
— Что, простите? — растерянно переспросил отец Тадеуш.
— Вы разве ничего не знаете о том, что творится в Рокдейле?
— Нет, конечно. Я очень редко бываю в городе, все время провожу здесь. Да и телевизора у меня нет, и источниками новостей являются для меня местная газета и прихожане. Вот только почтальон куда-то запропастился, два дня его уже не было, а желающих посетить обитель Господа с каждым днем становится все меньше и меньше… В общем, ваш детектив Лэнс был последним человеком, которого я здесь видел, поэтому, ради всего святого, скажите, что же все-таки стряслось?
— Билл Уотс вернулся.
— Что?! Вы уверены в этом? Вы сами его видели, есть какие-то доказательства? — испуганно затараторил священник.
— Он убил Дика Лэнса, кошку миссис Дарлинг, нашего судмедэксперта, супругов Хаммонд и Джорджа Маклейна. И если в случае с Алисой Уолш трагедию еще можно было списать на несчастный случай или самоубийство, то здесь мы имеем дело именно с убийствами. И да, все в них указывает на то, что их просто не мог совершить человек, — по крайней мере обычным живым людям это просто-напросто не под силу.
— О-ох, — только и произнес отец Тадеуш и в растерянности сел на лежавший рядом большой камень.
Питер Фальконе тем временем кратко описал священнику события последних дней, полагая, что чем скорее тот войдет в курс дела, тем быстрее от него поступят предложения, как нужно действовать в сложившийся ситуации. Но детектив тотчас понял, что ошибся, потому что все его рассказы лишь еще больше напугали святого отца, и тот окончательно ушел в себя, молчаливо усевшись на камень и устремив свой взгляд в пустоту. Питер уже начинал понемногу выходить из себя, дожидаясь, когда же священник соизволит выйти из ступора и заговорить. Но напрасно. Тогда он попытался сам вытянуть из него хоть что-нибудь:
— Так что вы обо всем этом думаете, святой отец? Что нам нужно делать?
Отец Тадеуш вздрогнул, посмотрел затуманенным взором на детектива и, запинаясь, заговорил:
— Я даже не знаю, что здесь можно сделать, я ведь никогда не сталкивался ни с чем подобным. Может быть, мне стоит написать в Ватикан, спросить совета сначала у них?
— И ждать, когда они вам соизволят ответить?! — гневно возмутился Фальконе. — А люди в Рокдейле пускай себе пока что погибают, дожидаясь ответа Папы Римского, если он, конечно, вообще придет! Нет! Нам нужно действовать немедленно, необходимо срочно что-то предпринять, нужно как можно скорее уничтожить это чудовище! — Детектив и сам не заметил, как перешел на крик.
— Да-да, вы, разумеется, правы! Но что мы можем сделать?
— Это вы мне скажите! Вы же, черт подери, служитель церкви, а не я!
— Прошу вас, успокойтесь, и не произносите, пожалуйста, имя нечистого, особенно здесь. Не забывайте: вы находитесь на территории церкви, — наставительным тоном сказал отец Тадеуш.