В тех же редких случаях, когда после попытки покушения иностранный владыка решил, что может обойтись без защиты, Дилкс в самый короткий срок доказывал ему пагубность его заблуждения. Приемник лидера оказывался, как правило, более дальновидным и немедленно заключал контракт с «Палдором».
– Как дела, Сильвестр? – улыбаясь произнес Дилкс.
Шагнув вперед, он взял кисти рук Монтрофорта в свои тонкие пальцы. Голос мистера Дилкса имел гнусавый южный акцент.
Не глядя в его сторону, Монтрофорт двинулся к своему столу.
– Так же, как и два дня назад, когда я в последний раз видел твое рыло.
На бронзовом лице Дилкса снова блеснула полоска белых зубов.
– Два дня, проведенных без тебя, показались мне целой вечностью.
– Кончай гнать туфту! Ты знаешь, что Пруэл вчера провалился?
– Да, читал об этом в утренних газетах. Не повезло. А я, помнится, добровольно предлагал тебе в этом деле свои услуги.
– А я, помнится, ответил тебе, что желаю провести это дело так, чтобы комар не подточил носа! Без всяких там случайных следов. Твоя работа – этот долбаный революционер, Харли. Кстати, что он там делает?
Подойдя к столу, Дилкс развалился в одном из стоявших перед ним глубоких кожаных кресел.
– То, что мы и предполагали – ему быстро надоело покупать аппараты по одному, и он скупает их партиями, размахивая пачкой денег. По каковой причине его еще лучше запомнят продавцы – и сообщат об этом, когда начнется расследование.
Монтрофорт кивнул, не отрывая взгляда от лица Дилкса и проклиная в душе холеные стати этого красавчика.
– На самом деле, Сильвестр, я все же так и не понял, на кой черт тебе это все. Они же согласились продолжить выплаты.
– Для того, чтобы меня перестали пинать ногами! Я не резиновая кукла и не футбольный мяч.
– Кто это, интересно, тебя пинает? Уж не они ли – исправно платя тебе денежки? – удивился Дилкс.
– Исправно? Они попробовали приостановить уплату! И если я спущу им это с рук, они когда-нибудь снова попробуют! А я желаю дать им понять, что мы не бросаем слов на ветер! Понял теперь?
– Вроде бы. – Дилкс пожал плечами. Понял он только одно – к подлинной причине все это не имеет никакого отношения. Подлинная причина была иной – Монтрофорт желая доказать, что его внешность безобразного гнома вовсе не дает повода не считаться с ним. И любые аргументы имели столько же шансов остановить его, сколько проповедь – повернуть вспять воды прилива.
Достав из кармана твердый пластиковый жетон из казино, Дилкс принялся вертеть его между пальцев.
– Скорее всего, – подумал он вслух, – президент прикажет всем членам Конгресса остаться в здании.
– Похоже на то. Если эта орава все же ему подчинится, то на ступенях останутся только самые главные.
Монтрофорт улыбнулся – впервые за сегодняшний день, помахал в воздухе сомкнутыми ладонями, изображая улетающую в дальние края птицу.
– Самая надежная ловушка – та, которую ставишь на пути человека, пытающегося избежать ее, – заметил Дилкс.
– Все твоя восточная мудрость? – Монтрофорт глянул на него с неодобрением.
– Тебе бы, Сильвестр, тоже не вредно ознакомиться с ней. В библиотеках ты, конечно, этого не отыщешь, – но если знать, где смотреть, можно найти такие книги, в которых о нашем деле сказано все – абсолютно все, что нужно о нем знать, Сильвестр.
– Я, милый мой, верю в технологию. В нее и ни во что больше, – ответил Монтрофорт.
Настроение его улучшилось, он даже поднял кресло на шесть дюймов над полом – и теперь победоносно поглядывал на Дилкса сверху вниз.
– А я, – заявил Дилкс, – верю в Синанджу.
– Что это еще за Синанджу?
– Древний орден наемных убийц. Создатели боевых искусств Востока. Победители невидимых битв. На протяжении тысячелетий они успели послужить всем государствам мира. Существует древняя поговорка: «Если Дом Синанджу в бездействии – значит, остановился мир. Но если Дом снова в пути – мир опять начал вертеться».
– Они вроде корейцы, да? – спросил Монтрофорт.
Он слегка улыбнулся, глядя, как неуловимый, неподражаемый, непогрешимый Дилкс продолжает с задумчивым выражением вертеть в пальцах пластиковую фишку.
– Корейцы, да – то есть были ими. Говорят, что последний Мастер Синанджу сейчас где-то доживает свой век. Древний старик – наверняка давно отошел от дел, если еще не умер. Никто ничего не слышал о нем. Что это с тобой, Силли? У тебя такой вид, будто ты жабу съел.
– Никто ничего не слышал о нем – это, конечно, верно, – ухмыльнулся Сильвестр. – То есть было верным – до сегодняшнего дня. А точней сказать, до вчерашнего. Зовут этого Мастера Чиун, лет ему эдак за восемьдесят, и вчера он сидел тут на том самом стуле, на котором сейчас восседаешь ты.