Не собирался, как же. Голос Ласки настолько тихий и местами сложный в понимании, что даже на мертвенно тихой улице пещерного города нужно было очень постараться, чтобы услышать девушку даже будучи рядом с ней.
— Ментором? — переспросил я.
— Ну да, — с дружелюбной улыбкой кивнул мужчина. — Вы вчера ушли, так и не дождавшись меня.
Щи. Когда мы вышли на прогулку, я собирался вернуться чуть позже, но это как-то вылетело из головы.
Я хотел было извиниться, но Стерх лишь махнул рукой, пояснив:
— Всё в порядке. В первые дни все немного потеряны. Так что это часто бывает. Не боись, это скоро пройдёт.
Высокий рост и могучее телосложение намекали на сходство с орками, но темно-каштановые волосы и щетина в купе с бледной кожей уверенно выдавали в незнакомце человека. На кожанке виднелись вставки неизвестного нам черного металла, поверх нее — вылинявший плащ. За спиной тяжелый арбалет, как у меня в инвентаре.
Оружие ближнего боя тоже должно бы иметься, судя по виду брони. Наверное, прячет за словом силы, в инвентаре? Торчащие клочьями волосы скорее шли ему, придавая схожесть с умудренным годами лесным егерем. Они напоминали ежа — зачесанные назад волосы непослушно пытались подняться, слипшись при этом в небольшие пучки, придававшие сходство с острыми иглами.
— Сион, — я неуверенно пожал руку в ответ.
— Что так слабо? — улыбнулся рейнджер. — Совсем не рад видеть собрата-пустотника? А зря, таким, как мы, нужно держаться вместе! Вам очень повезло, что именно я стал вашим ментором.
— Как я понял, пустотники не пользуются особенной популярностью? — попробую аккуратно выяснить его намерения.
Было бы обидно, если бы он нас сдал. Сам факт того, что незнакомец сразу определил нас обоих в пустотники, уже пугал. Обо мне вообще не знал еще никто кроме Ласки. Сделал выводы по нашему разговору с девушкой?
Стерх снова добродушно осклабился:
— На то есть причины. На месте магистров я бы не нашел другого решения. Но что же мы стоим посреди улицы? Может, отметим знакомство в трактире?
Ласка посмотрела на меня. На лице у нее читалось недоверие. И я полностью его разделял. Что-то не верится мне в случайную встречу с незнакомым «коллегой» посреди ночи. Или у менторов есть какие-то особые способы вычислять место своих подопечных?
— Что за трактир? — с сомнением спросил я у своего нового знакомого.
— Единственный в этом домене, — пожал плечами он, обходя нас и тем самым давая понять, что абсолютно на нас не давит и не интересуется, следуем ли мы за ним. — Так что выбора всяко нет. И меня, там, к слову, не особенно любят, хехе. Но место хорошее!
Но мы последовали. Все равно безумно хотелось есть. Кто знает, сколько бы мы еще искали бы пищу? Да и моя идея с тестированием еды на себе могла иметь и другие подводные камни. Вдруг в этом мире есть яд, который нельзя исцелить? К примеру, вырастет у меня на лбу нечто непотребное или просто получу вечный дебаф.
Едва мы миновали самый темный участок улицы, Ласка облегченно выдохнула. Мне показалось, что наш проводник это услышал — как будто бы на долю секунды задержался, переставляя ноги в ходьбе. И я готов был поклясться, что он ухмыльнулся.
Следом за темным пятном на нашей улице находился еще один небольшой парк. Мы уперлись в перекресток, причем путь прямо вел к огромному каменному дереву, покрытому кристальными светящимися листьями.
Это было огромное, в два обхвата древо с давно обломанными суками, изъеденной корой, заросшей старыми болячками. С огромными, несимметричными и неуклюже растопыренными корявыми лапами, оно стояло, словно эльфийский король возвышаясь над разбитыми останками зданий.
Странное подземное растение светилось столь сильно, что его света хватало бы еще на половину тропы обратно. Мы с Лаской невольно застыли, пораженные зрелищем: вокруг дерева летали мириады огоньков всевозможных окрасов. Возле него, я только сейчас заметил — целые сети уже знакомых мне лиан и кореньев. На некоторых из них так же росли цветы-огоньки.
У подножия прекрасного древа располагались во множестве крошечные грибы, которые друг за дружкой меняли цвет, словно новогодние гирлянды. Стоило его соседям окраситься в новый цвет, как гриб принимал такой же, пока его не достигнет волна новых оттенков.
Хотелось стоять так вечно, умиротворенно созерцая величественный исполин, который украшает собой этот мир. Рядышком располагались оплетенные сверкающим мхом скамейки. Особую атмосферу добавляли разрушенные арки, выполненные в античном стиле другого мира. Место немного походило на святилище.
Послышался всхлип, затем яростное шипение и снова всхлип:
— Дура, — выругался пустотник.