— Так и задумывалось. Когда пытаешься заглушить свои страхи, именно такое и нужно.
— Как скажешь, — ответил я и принялся разделывать улов светлого.
Де Мелвил сделал еще пару глотков и принялся нарезать жизневики, которые я многозначительно положил рядом с ним. Попытаемся повторить рецепт Жана.
В полной тишине мы прикончили половину бутылки. Веселее не стало. Наоборот, появилась какая-то обреченность. Даже вдвоем с Дримом мы не одолеем вампира. А вот он в любое время можешь прикончить нас обоих вместе со спящей девушкой.
Да и вообще, вся эта история про его отряд — он мог наплести нам все, что угодно. Готов поспорить, что отряд Али прекрасно знал куда и зачем он идет. Или знал сам вампир, а остальных просто заманил, как пушечное мясо. Вот только выбраться даже с их помощью все равно не смог. Такая версия тоже вполне могла быть. И мы сейчас очень походим на следующую жертву, равно как это место — на очередной храм какой-топ погасшей мерзости.
— Эй! — Дрим хлопнул меня по плечу.
Послышалось шипение — накрытое крышкой варево начинало сбегать, и я резко сорвал ее с казана. Внутрь сразу спланировал крошечный уголек, исчезая в жидкости. Мда, будет на один гриб больше…
Поздравляем! Ваш навык «кулинария» повышен до 5!
Я уже привычно смахнул полупрозрачный прямоугольник с глаз долой. Дрим ухмыльнулся и запустил ложку в котел. В целом вышло не так плохо, но до уровня Жана мне пока еще далеко. Хотя, судя по довольному виду будущего паладина, его все устраивало.
— А знаешь, мне нравится этот мир, — внезапно поделился он.
Я ничего на это не ответил, но светлый снова приложился к бутылке и продолжил:
— Тут сложно, не спорю. И нас в любой момент может схарчить какая-то нечисть. Но знаешь, я никогда не чувствовал себя настолько живым!
— Откуда тебе знать, что никогда? Ты ведь тоже о жизни до этого места ничего не помнишь.
— Не помню, — согласился Дрим. — Но догадываюсь. Каждый раз, когда я что-то делаю тут, я полностью погружаюсь в процесс, наслаждаюсь им, понимаешь? Убитым монстром, съеденной кашей, даже простой ходьбой по этим чертовым лабиринтам. Но если мне все это так нравится, значит в той жизни у меня было мало таких возможностей.
— Ты вроде бы говорил, что жил в какой-то лесной стране?
— Страну не помню. Помню только лес и что очень его любил. Но если из целой жизни я могу вспомнить лишь это, выходит, ничего хорошего там больше и не было, верно?
— Как знать, — уклончиво ответил я и посмотрел на девушку. Дыхание было мерным, ровным и успокаивающим. Даже спящая она как-то умиротворяет, прогоняя все страхи и вселяя уверенность и надежду. Мне начинает казаться, что за нее я волнуюсь куда больше, чем за себя.
— Думаешь, разговоры о том мире ее разбудят, и она тут же примется делать из нас салат?
На лице сама собой мелькнула слабая улыбка. Вот уж чей рассказ о том мире я бы хотел знать. Что-то же заставляет пустотницу бросаться на каждого, кто начинает при ней вести подобные разговоры?
— Я ничего не помню о том, откуда мы. Даже имя свое я подсмотрел в инфо.
— Эти имена ничего общего с тем миром не имеют, — махнул рукой Дрим, снова прикладываясь к бутылке.
— Мне кажется, о том мире больше всего говорят наши параметры, — ответил я ученику паладина, принимая из его рук бутылку и делая пару больших глотков. Чувства действительно начинали успокаиваться, и одинокий огонек костра стал казаться по своему уютным.
— Параметры? Поясни, — попросил де Мелвил.
— У тебя были значения в скобках? — спросил я в ответ.
— Да. Выносливость. А это важно?
— У Ласки был изначально сниженный интеллект, но со временем он восстановился. И мне кажется, вместе с ним к ней вернулась и часть ее личности. Эмоции стали ярче. Она даже начала привязываться к отряду. А главное, когда мы оказались тут, она едва могла понимать речь.
— Хм. Я тоже заметил, что она начала меняться. Но как-то не придал особого значения. Все говорят, что стихия пустоты опасна для всего живого, но от твоей подруги я не видел вреда.
— Это ты ее не видел в облике саарны, — хмыкнул я.
Дрим заинтересованно подался вперед, но быстро смекнул, что продолжения не последует. Я и так поделился тем, чем изначально не собирался. Но ученик паладина просто вернулся к прошлой теме:
— Еще навыки многое говорят. Твоя кулинария, например. Или моя рыбная ловля.
— А что с ними не так?
— Все так. Но ты очень многое делаешь в готовке на автомате, не замечал? Получи ты навык только здесь, тебе потребовалось бы уделять этому куда больше времени. Так же и я, когда Жан дал мне удочку — я сразу знал, что нужно делать. Как будто занимался рыбной ловлей всю жизнь. И сам навык тоже качается быстрее любого другого.
— Может, у тебя просто талант к этому? Или навык сам по себе дает такое ощущение?
— Нет, бро. Хеор, например, тоже пытался освоить рыбную ловлю. Но он даже навык такой получить не смог. А у меня он просто открылся сразу, едва я впервые закинул удочку. И знаешь, если мое прошлое как-то связано с лесом и тем озером, что я вспомнил — то рыбная ловля вполне могла быть одним из моих навыков там.
Я призадумался. Дрим был прав — я действительно многие вещи делал на автомате. О том, как нарезать грибы или чистить рыбу мне никто не рассказывал, я просто не придал этому значения.
Выходит, память о другом мире не так уж и бесполезна. Если суметь предугадать, какие навыки были тебе доступны там, можно получить их и здесь не прилагая особых усилий. Разница действительно есть. На третий уровень навыка «грибник» мне пришлось собрать в общей сумме более двух сотен грибов. А сколько раз я в этом мире готовил пищу? Всего трижды, включая тот раз, когда я помогал Жану. Но уровень навыка уже достиг пяти единиц!
— Ты прав, Дрим. Прав во всем. Наверное, нам и впрямь стоит поскорее слинять от кровососа и искать путь в город. Но с Хеором и его «гаремом» мне точно не по пути.
— Я, конечно, не знаю, что там у вас стряслось, но уверен, что всегда можно договориться.
Дрим в последний раз отхлебнул из бутылки и бросил опустевшую тару в покрытый мхом камень. Заботливо оплетенная на такой случай бутыль просто звякнула, и целехонькой обижено укатилась вниз. Я поймал себя на том, что мне нравился этот парень. Ученик паладина действительно был светлым. Было в нем что-то такое — некая легкая наивность и вера в людей. Сейчас, когда он был пьян, это виделось в нем особенно ярко.
— Кстати, может быть, стихии тоже у нас не просто так? Тебе очень подходит твоя, если так можно выразиться.
Дрим де Мелвил пожал плечами:
— Не знаю. Но это вполне может быть так. В тебе тоже есть что-то… не знаю, как сказать. Текучее, что ли?
Я ничего не ответил. Со светом было все просто. А вот как определить, например, воду? Какой у воды может быть характер? А у пустоты? И разве есть в той Ласке, которую я знаю, место для стихии тьмы? Она может быть какой угодно, но на злодейку точно не тянет. Скорее на несчастного загнанного зверька.
Собственная теория вдруг показалась мне глупой.
— А еще классы… — светлый погружался в свои раздумья вслух, удобно устраиваясь, полусидя-полулежа перед костром. Вместо подушки он просто вытащил из инвентаря гору хлама, вроде затертой до дыр одежды и устроился прямо на ней.
— Ну, они уж точно не связаны с нашим прошлым. Иначе ты был бы рейнджером или охотником, а не начинающим паладином. Это как-то больше тебе подходит.
— Может, ты и прав. Люблю я зверей. И природу… — Дрим задумчиво уставился в костер, потеряв фразу на полу слове.
Светлый сидел так минут десять, просто созерцая огонь. Я тоже уставился в пламя. Костер постепенно затухал, и я периодически подбрасывал в него оставшиеся грибные дрова. В какой-то момент я вдруг снова посмотрел на товарища. Он что-то бормотал себе под нос — все же выпил он куда больше меня. Заметив мой заинтересованный взгляд, ученик паладина добродушно усмехнулся и продолжил уже громче:
— …что нет среди животных у старика врагов. Что нравится ему подкармливать волков…
— Это из твоей прошлой жизни песня? — спросил его я.