— Информация, — пояснил я. — Я хочу знать об этих именах все, что знаешь ты. На кой черт они нам? Что они дают? За что их получают? И как ты планируешь мне его гарантированно дать?
Вампир задумчиво почесал голову, взвешивая все «за» и «против». Выждав несколько секунд, я пошел на второй тур убеждения, не давая времени опомниться и передумать:
— Готов поспорить, эта информация для тебя ничего не стоит. А добровольный помощник всегда лучше враждебно настроенного пленника. — продолжил я настаивать. И, повинуясь интуиции, добавил. — И Ласка со мной.
— Ладно, — махнул рукой он. — Черт с тобой. Тем более это и правда основы.
Едва он погрузился в свои мысли, как тут же вся грозность с него спала. Еще и сдался так быстро, как будто с самого начала так и собирался поступить. Ему что, и впрямь непривычна роль злодея? Что же тебе на самом деле нужно, Алиот Алашан?
— В общем, если говорить словами учителя, имя — это знак того, что мир принял тебя. Можешь считать, что так Мельхиор признает, что ты его дитя, и дает тебе новое имя.
— Мельхиор? — переспросил я. — Это верховный бог?
Алиот отрицательно покачал головой:
— Нет, сам мир. Ну, или конкретно эта планета.
Отлично, теперь я хотя бы знаю, как называется мир, где я нахожусь. И что это мне дает? Ни-че-го.
— Имя привязывает тебя к этому миру, позволяя возрождаться. До этого момента смерть — это окончательная смерть. Хочешь, чтобы твоя душа исчезла? — вампир насмешливо ухмыльнулся, переходя от ответа на мой вопрос, к прямой агитации. — Ну и конечно, в городе имя — это еще и статус. Даже забив на обучение и оставшись просто жить в городе, забив на повышение уровней, ты будешь уверен в завтрашнем дне и на голову выше безымянных однодневок. Внутри города, знаешь ли, помереть не так уж и сложно. На таких как вы большинство вообще старается не смотреть, как к заранее приговоренным. Как тебе перспектива? Если вернешься без имени в город, значит ты в списке неудачников.
— И как получают это имя?
— А вот тут я тебе ничего не скажу. Сам не знаю всех тонкостей. Но есть статистика. Подавляющее большинство получивших новое имя, получают его именно в своем первом походе. И лишь единицы после находят способы. Большинство же безымянных остаются влачить жалкое существование живых призраков.
В конце Алиот вновь презрительно скривился, артистично выказывая свое омерзение несчастными, оставшимися без новых имен. Явно для того, чтобы произвести на меня большее впечатление.
Интересная история получается. Вот только как-то очень уж лихо вампир сделал ответ на мой вопрос обернулся не только агитацией, но и настоящей угрозой. Однако это вполне сходится с тем, что нам ничего толком не пояснили, а сразу отправили сюда. Объяснять, выходит, будут тем, кто вернется с именем.
— А почему тогда в пещеры пошли и те, кто с именем? Вроде той же Ласки. — задумался я вслух. — Еще одна проверка?
— Не совсем. Вы ведь вышли с одним из старших учеников. У каждого из них, имеются средства воскресить именного. Так что никто ничего не теряет. А небольшой инструктаж на ровне со всеми новичками им тоже не помешает.
Из дыры в куполе пронесся легкий холодный ветерок, и я невольно поежился. За спиной у вампира тускло светили незнакомые символы на теневязи. Эх, знать бы, что там. Нужно не забыть и обязательно записать их. Когда Ласка очнется, возможно, ей удастся вновь прочитать древние тексты.
— Ну что, я удовлетворил твое любопытство? — устало спросил Алиот.
— Ты не сказал, как ты собираешься мне его гарантировать.
Рыцарь крови улыбнулся, оскалив острые белые клыки. По его взгляду я догадался, что он специально хотел, чтобы я спросил его об этом. Дабы я подсознательно подумал, о том, как он идет мне на уступки. Ну-ну.
— Есть одна небольшая хитрость. Можно дать миру еще один шанс найти тебе место в нем. Например, сменить расу и стать кем-то другим.
— Но как? — удивился я, сознательно идя на поводу у вампира. Информация была действительно важной.
— Кровь древних рас. С ее помощью можно попробовать принять другую личину. Желательно сменить на какую-нибудь редкую, а то и эпическую. А в идеале выбрать ту, которая лучше всего подойдет лично тебе, усилив сильные и прикрыв слабые стороны. Но тут уж как повезет. Да и независимо от редкости расы, шанс получить вместе с ней и имя очень высок.
— Так ты стал вампиром? Нашел что-то в одном из храмов павшего бога?
Этого вопроса он от меня не ожидал. Наверняка ведь хотел, чтобы я спросил, где его взять.
— Можно и так сказать, — подтвердил он мою догадку. — В храмах древних часто преподносили богам подношение в виде собственной крови или крови врагов. Иногда — в виде фиалов с ней. У некоторых стихий есть подходящие ритуалы для принятия наследия новой расы. Ну как, интересно?
Он уже давно перешел ту черту, за которой был ответ на мой вопрос. Я получил гораздо больше информации, чем ожидал. Но ведь не по доброте же душевной он все это делает?
— Продолжай.
— Дальше — самое вкусное: среди всех храмов особенно приятно находить посвященные дочерям богини Смерти. Очень уж древние расы любили им в жертву преподносить свою кровь именно в фиалах. Собственно, его мы и искали.
— Но ничего не нашли?
— Не нашли кровь. Но нашли упоминание об этом святилище и большом храме. Если здесь пусто, значит все в находится в храме. И кроме меня никто не знает где он.
Однако существовал еще один небольшой момент, упущенный в рассказе Али. Посох. Почему именно мне он его передал и с какой целью?
— И даже прийти к какому-то соглашению с павшим богом? — ткнул я наугад, и оказался прав.
— А почему бы и нет? Я должен был отдать палку тому, кто отвечает определенным требованиям. Ответная награда мне тоже пришлась по душе. Собственно, я даже скажу что — координаты святилища и храма.
— Хм. И по каким же требованиям я обошел тебя и всех остальных?
— Ты пока не светлый, и не темный, — начал загибать пальцы вампир. — Не связан с силами хаоса, бездны и прочей контрактной магией не запятнан. Ну и ты чародей, у которого не было посоха. Почти идеально. Ты ведь даже не задумывался, когда хватал все подряд?
Я глубоко вздохнул. Чем бы ни была дочь богини Смерти, звучало это в любом случае не очень вдохновляюще. Вряд ли столь древнее существо потребовало бы у вампира какую-то мелочь в обмен на координаты подношения своих верующих. Хотя, снова таки, зачем отголоски погасшего бога рассказали о святилище, если тут ничего нет?
— Ладно, давай вскроем твой храм.
Отступать уже все равно слишком поздно. У меня все еще нет никакого звериного имени, а времени до конца дней обучения, пока монстры Подземья не вернуться в свои законные земли, практически нет. Три дня на исходе, затем у нас есть еще максимум два, пока твари вернутся.
Я собрался с силой и влил в посох новый поток «инея». Заклинание прошло через посох и на сей раз начало медленно распространяться по всей статуе от места соприкосновения с бирюзовым камнем. Скульптура девушки покрылась изморозью, но глаза не стали светиться намного ярче.
— Дьявол! — успокоившийся уже Алиот снова со злостью ударил надгробие.
— Что-то не так?
— Все не так! — выпалил он. — Я думал, тайник будет завязан на посох — это было бы разумное предостережение со стороны Нефтис. Но…
— Предостережение? Слушай…
— Не перебивай меня! — рыкнул вампир, вложив в свои слова магию. Светлячки в испуге разметались, временно усилив и яркость света вокруг.
И как ему только удается так быстро переключаться? В этот момент Алиот показался безумным, еще и глаза как-то нехорошо налились алым сиянием, как будто бы клыков было недостаточно для определения в нем вампира.
— Извини, — в конце концов, перебивать и вправду не очень хорошо.
— ..Но есть еще третий тайник, — продолжил вампир, как ни в чем не бывало. — Самый вкусный. Фиалов там добрый десяток, если не больше — подмигнул мне он, как будто бы и не было секунду назад этой вспышки ярости. И половина из них — твоя.
Половина? Я понимаю, что он пытается меня подкупить, но если эти фиалы с кровью по сути счастливый билет для обреченных, то с несколькими такими можно, как минимум, создать собственный небольшой отряд, и получить верных союзников, или вовсе — продать, обменять на много всего полезного. И это лишь мои предположения, в реальности ценность фиалов может быть еще выше! Наверняка ведь вампир на что-то подобное и рассчитывает, охотясь на них уже имея звериное имя. Но вот так сразу щедро пообещать мне половину? С чего вдруг такая щедрость?