— Как компенсацию за оскорбление, я забираю еще одного ученика, — Ирис обвела быстрым взглядом собравшихся, и ткнула пальцем в сторону нашей небольшой группы. — Я забираю ее!
Черт, черт, черт. Не нравится мне эта Ирис. После недавней вспышки ярости с демонстрацией могущества, всякое желание иметь с ней что-то общее сошло на нет. Но выбор ее пал вовсе не на Ласку.
Цианея не сразу поняла, что речь идет о ней, а вот Сайрис отреагировал молниеносно, становясь рядом со своей подругой. Мысли на счет этой белой особы у нас были схожи. Ирис пролевитировала к нам, на ходу касаясь застывшего Ренара.
Лысый тут же начал покрываться сотнями сверкающих огоньков, которые принялись растворяться вместе с ним белесой дымкой. Красиво, но довольно жутко. Если бы не последовавший тонкий белесый ручеек куда-то вверх от того, что когда-то было Ренаром, я бы даже заподозрил худшее.
Но тут в спину магистрессе ударил луч угольно-черной энергии. Я был совсем рядом с ней, и в ужасе отшатнулся, когда на животе у белой мгновенно истлела одежда, кожа, и наконец стали прорезаться острые белые кости. При чем ужасное заклинание било насквозь, игнорируя живые преграды. И следом за Ирис луч ударил в Сайриса, мгновенно пожирая его здоровье. Смекнув, что к чему, Цианея оттолкнула его, но здоровье парня уже успело просесть до критических значений. Если оракула высокоуровневое заклятие Тана быстро пожирало и разлагало изнутри, то для низкоуровневого человека это и вовсе была мгновенная смерть.
Пользуясь тем, что магистрессе стало несколько не до них, Цианея направила на своего спутника знакомое мне заклятие водного восстановления.
Ирис сплюнула сгусток алой крови, но не смотря на разраставшуюся дыру в животе, на ее лице стояла абсолютно безумная улыбка. Черт, да она не в себе! Почему среди владык места, где мне предстоит прожить жизнь, обязательно должен затесаться хотя бы один психопат?
Немного совестно так говорить, но хорошо, что она уже выбрала себе жертв, и Ласка ее не заинтересовала. Надеюсь, она станет ученицей кого-то спокойного и безобидного. Да и Цианею с Ренаром вряд ли будут убивать, если учесть какая тут идет борьба за учеников.
Феникс и прочие старшие еще не пришли в себя после первого заклинания Ирис. Равно как и эмиссары других незнакомых мне хозяев города. Все, кроме одного — Танатос плевать хотел на силы оракула. Он с усмешкой смотрел на Ирис и нарочито медленно шагал в нашу сторону. Его громадный фламберг снова оказался у него в руках и начал покрываться пылающими жутким зеленоватым свечением незнакомых рун.
— Что, сразимся, белочка?
Магистрессу передернуло от такого обращения. И спускать наглость рыцарю смерти она не собиралась. Тело Ирис внезапно разлилось потоком воды, которая вихрем двинулась в сторону рыцаря смерти. Следом за магистрессой водой покрылась и так же разлилась испуганная Цианея. Но на пути вихря встал темный силуэт. С невероятной силой Танатос рубанул прямо по потоку, и из воды выпала рука. Рука Цианеи. Хорошо, что Сайрис все еще не пришел в себя — точно бы ринулся в бой. Вот только у него в этой бойне не будет ни шанса.
Водный вихрь же двинулся по спирали вдоль руки рыцаря смерти и у самого его лица обратился рукой с кинжалом, направленным в прорези его шлема. Но рыцарь смерти ловко ее перехватил и с силой сдавил, сжимая металлической перчаткой. Послышался неприятный хруст, и в ту же секунду снова стало тяжело дышать, а на тело навалилась тяжесть. Все движения замедлились.
Но в отличии от первого раза, заклятие Ирис было намного сильней. Добрая половина собравшихся новичков уже валялась на камнях, другие же безуспешно пытались сопротивляться. Кто-то решил бежать прочь, но на его пути вдруг оказался серый маг с именем Файни, который просто выставил посох под ноги несчастному, и тот безо всяких заклинаний перецепился и растянулся на камне.
Судя по всему, мне было переносить это легче. И не только мне. Присмотревшись, я заметил еще нескольких новичков, которые держались лучше других. Если предположить, что Ирис и в этой магии использовала воду, возможно у магов воды просто выше сопротивление против своей стихии.
И действительно, сгустившийся воздух и замедленные движения очень напоминали толщу воды, будто бы все мы оказались на дне водоема.
Тела Ирис с Цианеей снова сменили форму, рассыпаясь десятками разнообразных медуз, что тут же накинулись на Танатоса, пробираясь обжигающими жупальцами под тяжелые латы рыцаря смерти. Но тогда глаза его с новой силой налились призрачным зеленым сиянием, вслед за которым медузы стали сгорать и падать замертво на холодный пол пещеры.
Странная, жуткая и непонятная схватка. Белая дева практически не выходила из формы водной оболочки, вилась вокруг рыцаря смерти, жаля многочисленными молниеносными атаками. То облачко пара над головой вдруг обратилось в руку с кинжалом, то снова из ниоткуда посыпались медузы. Свет вокруг нас начал меркнуть и искажаться. Тяжелый ветер, так напоминавший течение, то и дело сбивал кого-то с ног и давил к земле. Но никто и не думал вмешиваться в поединок. Ученики Махаона стояли, будто бы ничего особенного не происходило, представители магистров напротив — смотрели широко распахнув глаза. На их лицах читался полнейший шок.
Простые же новички, из тех, кто еще оставался в сознании, пребывали в ужасе. Не особо сковывающая себя в средствах, белая каждый раз выдумывала прямо в бою что-то новое, и следом за серией уколов, оказавшихся лишь отвлечением внимания, в бой пошли еще более мощные заклятия контроля пространства. Даже в пятидесяти метрах от меня, дышать становилось все труднее. Какое же давление сейчас обрушилось на рыцаря смерти? Не говоря уже об отсутствии кислорода.
Но Танатос, казалось, вообще не обращает внимания на эти способности своего противника. Едва какая-то часть тела белой выныривала из воды, он одним молниеносным движением перехватывал атаку и бил сам. Но Ирис не только не сбавляла обороты, а наоборот, все больше и больше выходила из себя. Следующая ее атака уже имела с водой мало общего. Цвета вокруг начали искажаться. Создавалось ощущение, что все они пытались слиться с белым, а из самого белого цвета в мир потянулись вереницы белых подводных монстров — стайка хищных пираний, медузы, кальмар. А затем над нами послышался треск стекла, только усиленный во много раз, и прямо в воздухе появилась раздвоенная трещинка.
Танатос, в свою очередь, медленно поднял руку, которая на глазах начала покрываться зеленым пламенем и струпьями опадать на землю. Все это заняло не более пары-тройки секунд, и уже из костяным пальцем тот указал на самого себя. Жуткий эффект перешел на все тело темного, из воды, опутавшей все его тело тут же вывалилась Ирис в прежней форме молодой девушки из плоти и крови. Вот только было в этой форме столько ярости, ненависти и безумия, что назвать ее человеком или эльфом было бы издевательством по отношению к этим расам. Конечности девушки, к слову, были на месте, а вот на валявшейся рядом Цианее и места живого не было.
Бедная целительница не могла откашляться и едва держалась даже полулежа. Но битва и не думала заканчиваться. Не успел покрытый зеленым пламенем фламберг ее пронзить, как та вновь сменила форму, став на сей раз бесплотной. И нет, не водой, как прежде, а самым настоящим призраком. Впрочем, длинные светящиеся белым когти на том, во что превратились руки девушки, были вполне материальны, ровно как и искаженная акулья пасть самой Ирис.
Рыжая Лакки выругалась и, как мне показалось, собиралась вмешаться, но ее опередил Феникс.
— Довольно! — произнес он, применив заклятие огненной плети, вынудившее белую отступить на пару шагов назад. — Забирай девчонку и уходи. Долг перед Призрачным доменом выплачен.
Ирис демонстративно сплюнула под ноги рыцарю смерти, схватила за шиворот Цианею и вместе с ней начала покрываться лепестками белой энергии, исчезая в нем, как и Ренар перед боем. Быстро же она принимает решения, но вмешайся в бой огненный маг, и чаша весов уж точно склонится не в ее пользу. Однако последнее слово все равно осталось за ней. Вернее, действие — едва последняя белая искорка исчезла, как водное заклятие спало, и с потолка посыпался дождь из вызванных магистрессой призрачных тварей. Вот только вся эта подводная живность еще в полете стала покрываться зеленым огнем Танатоса, истлевая. Над площадью разнесся тошнотворный запах гниющих морепродуктов. И на этот раз чуть не стошнило даже меня.