Лика. Как это?
Борис. Это из Сэлинджера. Он так описывает любовь.
Лика. В смысле?
Борис. «Любовь — это прикосновение и в то же время это не прикосновение».
Лика. Что это значит?
Борис. То же, что и четвертая стена в театре.
Лика. Я не понимаю. Почему любовь — это прикосновение и не прикосновение?
Борис. Это как — ты протягиваешь руку, чтобы дотронуться до другого… но останавливаешь себя на полпути.
Лика. Почему останавливаешь?
Борис. Потому что это страшно. И слишком прекрасно. Ты думаешь, если дотронешься, что-то разрушится, испортится или исчезнет навсегда… Да что я тебе объясняю? Взять твою героиню. Сандру из «Зимнего призрака». Она у тебя в постоянном внутреннем конфликте. И это отлично. Она хочет этого парня. Хочет быть с ним, любит его. Но бежит от него. От его любви. Как от какой-то заразы. К незнакомым мужикам. Чтобы отдать им себя, отдать задаром свое тело, которое им даже не нужно. В то время, как этот парень — он у тебя, вроде как, аутист?
Лика. Вроде того.
Борис. В то время как он буквально сходит с ума от своей любви к ней. Готов на все ради нее. Даже на преступление. Даже на убийство.
Лика. Или как в твоей пьесе. «В бледных розах». Когда все, что ему надо сделать — это прийти в спальню Марии, а он все копается в своей земле с червями.
Борис. Вот видишь. Ты все понимаешь. Так, мне пора уходить…
Лика. Помнишь, как мы ходили на «Чайку». Как там между сценами — гасили свет, и зал секунды на три-четыре погружался в полную темноту. И каждый раз я прижималась щекой к твоему плечу, или ты клал свою руку мне на шею. В эти секунды, когда было темно, как в раю. Вокруг были люди, море людей, но в этой темноте мы были одни. Это был лучший вечер.
Борис. Да… Я тогда слишком много выпил. Макар, кстати, сказал мне потом, что было видно, как мы это делали. Так что, полностью темно там не было. Увы. И все это было крайне неразумно и опасно.
Лика. Ты больше не хочешь расставаться с Ниной?
Борис. Вопрос не в моих желаниях, а в том, что это очень сложно сделать. У нас с ней уже давно все общее — квартира, собака, вся наша жизнь в этом городе… И я понятия не имею, как это делить. Как мы, допустим, будем делить нашу собаку? Или нашу кровать?
Лика. О. Вашу кровать. На которой вы почти никогда не делаете это? Сожгите ее! Устройте охренительно яркий костер посреди спальни! Станцуйте вокруг огня танец освобождения от ваших мучительных отношений! Как тебе такая идея? Дарю!
Борис. Ого. Вот, значит, как ты можешь?
Лика. Что? Я все меньше похожа на Кристину?
2. Рецензия на «Бледные розы на темном фоне»
Лика(читает). «Неутомимый провокатор, снискавший славу самого брутального и маскулинного из современных театральных деятелей, сделавший имя на безжалостных пьесах, с трудно выносимыми сценами секса и насилия, представил зрителям свою новую работу — спектакль „Бледные розы на темном фоне“, в основу которого легла первая пьеса автора. Но не стоит очаровываться романтическим названием. Скандальный режиссер остается верен себе. Его новый спектакль представляет собой парад гротеска и экстремальных проявлений человеческого поведения, и я вновь вынужден повторится и сказать, что зрелище это — не для слабых желудков».
Борис(читает). Пьеса заигрывает с многочисленными клише, но создает яркие и запоминающиеся сцены, перед тем как в финале свалится в привычную чрезмерную и жестокую мелодраму. Это даже обидно, учитывая, что на этот раз от автора ждали чего-то принципиально иного. После спектакля на ум приходит реплика Императора из фильма «Амадей»: «Слишком много нот».
Лика(читает). «Среди круговерти эксцентричных персонажей, лишь глубоко страдающая Мария выглядит полнокровной героиней. Заслуга, прежде всего, принадлежит самой актрисе, сумевшей тонко и нервно воплотить многогранный и противоречивый женский образ. Уверен, мы не раз еще увидим это многообещающую молодую актрису»…