Через какое-то время, вновь обретя способность видеть, он обнаружил, что ни Клеменса, ни мешка с подарками рядом нет. Это была окончательная катастрофа, окончательный крах Рождества. Даже без саней Санта смог бы силою волшебства переноситься от дома к дому, но что ему теперь делать без подарков?
Он вспомнил, как однажды злобный карлик Гринч попытался украсть Рождество и старался вредить Санте разными другими способами. Создавалось впечатление, что где-то в мире завёлся новый Гринч, который, на этот раз, действовал не сам лично, а опосредованно, используя для своих целей людей. Причём эти люди словно не понимали, что препятствуя Санте, они в итоге сами же остаются без Рождества! Из-за них миллионы детей не получат в срок заслуженные подарки и разуверятся в волшебстве, а что ещё хуже - разуверятся и разочаруются в добре, честности, хороших помыслах и поведении. Что с ними в итоге будет? Кем они вырастут? В кого превратятся?
Вытерев глаза и страдая так, как не страдал ещё никогда, Санта заметил ещё одного государственного чиновника, на этот раз женщину. Та о чём-то говорила с Перкинсом. Выслушав её, Перкинс уселся за руль патрульной машины и куда-то повёз Санту. Куда, нетрудно было догадаться - в полицейский участок.
Санта попытался призвать себе на помощь волшебство и у него снова ничего не вышло. В полицейской машине волшебство тоже почему-то не работало.
- Теперь-то почему нет волшебства? - удивлённо воскликнул он.
- О чём вы, сэр? - спросил Перкинс. - Ни в федеральном законодательстве, ни в законодательстве штата, ни в полицейских инструкциях ничего не говорится ни про какое волшебство...
- Послушайте, офицер... - Санта прижал распухшее от побоев и перцового баллончика лицо к решётке, разделявшей салон надвое. - Хочу сказать насчёт подарков. В них нет никакой токсичной пластмассы, это же подарки детям! Я бы ни за что не навредил детям...
- Боюсь, что это меньшая из ваших проблем, сэр, - ответил Перкинс. - Похоже, мне всё-таки придётся вас арестовать. Видит бог, мне этого не хочется, но я должен. Так что вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Если у вас нет адвоката...
Но Санта не мог молчать.
- Арестован? - изумлённо охнул он. - За что? На каком основании? Я же Санта! Как можно арестовать Санту?
- Вам ясны ваши права, сэр? - повысил голос Перкинс.
- Арестовать Санту - всё равно, что арестовать Иисуса! - бросил ему с упрёком Санта.
От этих слов Перкинс почувствовал себя задетым за живое.
- По-вашему, сэр, рост числа онкологических заболеваний среди детей - это выдумка департамента экологии и здравоохранения? Вы пытаетесь меня пристыдить, а ведь это вам должно быть стыдно. Никому нельзя пренебрегать здоровьем и безопасностью наших детей, даже Санте. Вы вроде взрослый человек, а не понимаете настолько очевидных вещей. У моей дочери диагностировали меланому... Может ваше хвалёное волшебство ей помочь?
- Мне очень жаль вашу дочь, офицер Перкинс, но...
- Довольно, сэр! - прикрикнул Перкинс. - Ещё слово и я опять окачу вас из перцового баллончика. Извольте не пререкаться с представителем закона.
Санта обиженно замолк и молчал до самого участка, где Перкинс проводил его в допросную, снял наручники и оставил одного.
Тяжело переживая случившееся, Санта сидел, опустив голову, и ждал своей участи. Впервые, за всю его карьеру, рождественский праздник пошёл прахом. Добряку Санте трудно было понять, какие колёсики в механизме мироздания вдруг завертелись и отчего так произошло именно сегодня и именно с ним. Будучи идеалистом, да вдобавок святым, Санта смотрел на мир как бы сквозь розовые очки. Он различал лишь позитивное и в упор не замечал негатива. Похоже, что теперь, столь долго игнорируемое им дурное, подобралось вплотную и огрело прямо в лоб, как негры своей бейсбольной битой. Всю свою жизнь Санта практически ничего не предпринимал против зла, сконцентрировавшись лишь на одном рождественском празднике и полагая, что этого достаточно. Очевидно он ошибался и теперь ему предстояло поплатиться за свою ошибку...
В допросную вошла та самая чиновница, которую Санта мельком увидел из патрульной машины. Она оказалась довольно миловидной женщиной средних лет, судя по её лицу - давно разучившейся улыбаться. На ней был строгий брючный костюм, в руках она держала электронный планшет.
- Меня зовут Родкинс, - представилась она.
- Послушайте, - взволнованно затараторил Санта в последней попытке как-то исправить ситуацию. - Произошло какое-то чудовищное недоразумение. Я - Санта. Я дарю детям Рождество и праздничные подарки, исполняю желания послушных мальчиков и девочек. Меня избили, подвергли унижениям и оскорблениям, но я всё готов стерпеть, лишь бы мне вернули мой мешок и мои сани. Пожалуйста, не могли бы вы разыскать тех несчастных, заблудших юнцов, которые увели моих оленей? Вы должны мне помочь, должны что-нибудь сделать!
- Вы только не волнуйтесь, - выслушав его, сказала Родкинс. - Прежде, чем что-то делать, нужно прояснить ситуацию. Для начала, могу я взглянуть на ваши документы?
Санта всплеснул руками.
- Документы, документы, сегодня все прямо помешались на документах! Я же Санта! Какие вам ещё нужны документы? Меня и так все знают. Я - Санта!
- Это всё замечательно, сэр, однако налоговому управлению многое не ясно...