Я не смог от нее избавиться, проклятая тень следовала за мной повсюду, гадюкой вползала в мозг. И было одно только средство — умереть. Внезапно я решился. Втайне от Антонио собрался и уехал в Россию. Знал, что плохо мне придется, и не ждал пощады. Но самоубийства не получилось. Я по-прежнему жив, не повторяю былых ошибок, стал законопослушным гражданином беззаконной страны. Не знаю, кто ты, читающий мою печальную повесть, но прошу твоего снисхождения. Если это послание у тебя в руках, значит, смерть сжалилась и пришла за мной. Наверное, Антонио не оставил своих бесчестных стремлений — ведь я их ему внушил, растлил его душу, отравил его ум. Теперь он — демон мщения. Найди его и останови! Отдай потомкам Кавальери эту книгу. Пусть они ни слова в ней не поймут — довольно просто ее сжечь. И старая вражда сгорит в огне очищения. Не объясняю, что за свидетельство было моим оружием — ты можешь не устоять перед искушением. Пусть это прекратится, и на души сыновей и внуков Винченцо снизойдет мир, как и на мою грешную душу. Прости их — и меня. Прощай!"
Не знаю, как насчет Антонио Кавалла, но его детишки точно бесчестных стремлений не оставили. Им нужно заполучить таинственное "оружие", которым они надеются добить ненавистных Кавальери, заполучить любой ценой. Жаль, что дедушка не слишком-то верил в благородство моей души и не оставил пояснений, а заодно и карты местонахождения чертова "клада". Кретин сентиментальный! Главная ставка этих игр в старинном духе — моя жизнь! Ее тоже прикажете бросить в очищающий огонь, дедуля? Дряхлую книжицу мы с Франческо, разумеется, запалим с двух концов — у него в номере даже камин есть — но что толку? Где оно, проклятье Кавальери? И главное — в чем состоит?
Я принялась перечитывать записи, надеясь обнаружить хотя бы намеки, оговорки, слабые подобия разъяснений. В дневнике попадались вклеенные листочки — письма Винченцо. Мольбы о примирении, заверения в вечной любви, рассказы о рождении сына Алессандро, умилительные картинки тихой семейной жизни, приглашения приехать на Рождество, Пасху, именины, крестины и первое причастие сыночка. Ложью и страхом дышало в них каждое слово. Дед превратил жизнь предателя в ад, его страшная цель была достигнута. Интересно, если бы дедуля знал, как ударит по мне, его любимой внучке, заскорузлая вендетта — он отказался бы от мести? Теперь уж этого не узнать. Придется рассказать обо всем ребятам, попросить совета, защиты и помощи. Авось меня минует чаша сия. Аминь.
Глава 8. Дракула наносит удар — в смысле, укус
Наутро я приперлась к Оське без звонка. Мой добрый гений принял это как должное и усадил меня завтракать. Я все никак не могла собраться с духом, чтобы начать изложение дедовой "печальной повести". Но, кажется, на третьей чашке кофе, испитой в тяжком молчании, у меня прорезалась речь. Я, мямля и запинаясь, заговорила о наших непривлекательных фамильных секретах и кое-как добралась примерно до середины повествования. И тут (разумеется!) в дверь позвонили. Это пришел Даня, посвежевший, довольный собой и жизнью. Иосиф провел его в комнату, усадил и подвинул приятелю кофейник, позабыв принести чашку, а храбрая Соня продолжила рассказ, то переходя на шепот, то излагая суть дела простуженным баритоном.
После окончания горестной исповеди воцарилось долгое неловкое молчание. Парни сидели, уткнувшись глазами в сахарницы-масленки, точно здесь и содержались ответы на все наши вопросы. Я потерпела-потерпела их скорбное безмолвие, да и заговорила первой:
— В общем, на сегодняшний день положение таково: Кавальери, скорее всего, шантажируют уже полвека, а может, и больше — причем десять лет, как отбирают последнее, им едва на жизнь хватает. А недавно потребовали платить вдвое против прежнего — и вот Кавальери здесь, пытаются найти и приструнить Дракулу ненасытного. Но деньги для вымогателя — не главное. Он планомерно разоряет семью Кавальери, не давая ей встать на ноги. Словом, мстит — и безжалостно. Это какой-то Монте-Кристо: ему не бабки нужны, он погибели рода хочет, да так, чтоб последышам и на смертном одре покоя не было. Знает слабые места Кавальери наперечет и удары наносит, все тщательно рассчитав. Франческо назвал его "хранителем". То есть он так меня назвал, но, поскольку я не шантажистка, ошибся малость. Теперь сам не знает, что им с папашей делать, только Мадонну на помощь призывает. Я не знаю, что за информацию имел на своего итальянского аманта мой безнравственный дедушка, но она — серьезная опасность для Кавальери. Почему-то все концы на мне сходятся — значит, дед прятал свое нечистое сокровище без малого семьдесят лет, а мститель теперь хочет им обладать безраздельно…