— Почему? — хором спросили все присутствующие, включая Франческо.
— Джулия Кавалла вполне оправдывает свое имя, — вдруг взбесился Алессандро, — Она работала младшей горничной и жила с моим дедом, тогда еще совсем мальчишкой, а заодно со всей мужской прислугой поместья — их было четверо, все родные братья, с поваром-французом, с дворецким…
— Неужели и со старшей горничной? — с невинным видом поинтересовался Франческо, а я изо всех сил шлепнула его по заду, стараясь сделать это как можно незаметнее.
— Не знаю, не знаю! — хихикнул успокоенный Кавальери и продолжил, — Конечно, и это не исключено. Словом, когда ее живот округлился, эта дрянь побежала к родным за советом, а те не стали долго гадать над будущим отцом и зятем — и начали прямо с дедушки! Он был слишком молод и глуп. Женился и стал ждать, когда можно вымолить у родных прощение. Его мать, моя прабабушка, очень была больна. Такая новость могла бы убить ее. К тому же ребеночек, из-за которого дед стал мужем горничной, был совсем не похож на папашу, зато в точности повторял лица и жесты всех четырех братьев — любовников Джулии.
— Его подставили! — рыкнул Франческо.
— Разумеется, — с философским спокойствием подтвердил Алессандро, — Мальчик, впрочем, не дожил и до пяти лет — мать из Джулии получилась не лучше, чем жена. Но она не чувствовала и большого желания стать графиней Кавальери. Работая служанкой, девица вблизи видела, что быть графиней и хозяйкой поместья — работа еще тяжелее, чем подавать на стол и смахивать пыль. Поэтому спокойно оставалась горничной и тянула деньги из моего деда, и даже родила ему еще сына — Антонио. К тому времени Алессандро уже женился на моей бабке, заплатил первой жене отступное, забрал это самое свидетельство, но почему-то не уничтожил — может быть, надеялся развестись официально? И вложил он этот листок в роман Д" Аннунцио.
— А мой дед нашел ее, как-то, в приступе ностальгии, раскрыв знакомого автора, — понимающе кивнула я, — Простите, но у меня последний вопрос: Антонио — младший сын Алессандро и Джулии — долго вас шантажировал? Ведь дедушка уехал, но бумаги ему не оставил…
— Он прекратил тогда, когда моего деда убили, а потом начал снова, — жестко ответил Алессандро.
— Уби-ли? — ахнули мы.
— Да! — он помолчал, — Может быть, это был несчастный случай, но… В общем, тогда дед здорово сдал, и однажды пригласил в дом нотариуса — оформить завещание. А накануне прихода адвоката деда нашли в конюшне с проломленной головой. Полиция решила, что в смерти Алессандро Кавальери, — он помолчал, испуганный сказанным, но справился, — виноват арабский жеребец, ударивший деда копытом, хотя никто в поместье не ожидал от коня такой прыти. Все было шито белыми нитками, Кавалла могли начинать тяжбу. Им не хватало лишь этого свидетельства… Семья очень старалась выведать о тайнике побольше — сначала через Джулию, потом подключили Антонио, а после пытались выманить бумагу у того русского, который был любовником отца, — Алессандро чуть заметно поморщился.
У старых грехов длинные корни, как говорят англичане. Вот, значит, и докопались мы до самых глубин. Сочувствия к разбитому сердцу Винченцо Кавальери его сынок Алессандро, похоже, не испытывает. Неудивительно! Именно он полвека зарабатывал деньги для двух семей — своей собственной и семьи шантажистов, а останься бумажонка на месте, ничего бы этого не было. Ладно уж, простим твою политнекорректность, папочка! Достали тебя Кавалла, ох как достали! Что ж, надо действовать, хватит упиваться грехами прадедов.
Ой, как у меня все болит! Если Сонька не погибнет во время этой засады, я ее самолично придушу! Господи, как ползет время… Уже сорок минут они тянут мне душу, эти двое: "Я не понимаю, о чем вы говорите!" — "Нет, вы прекрасно понимаете, иначе зачем вы согласились придти — вы же здесь?" — "Я был обеспокоен!" — "Разумеется, обеспокоены — вам ведь грозит опасность потерять скатерть-самобранку!" и все в этом духе. Мы оказались правы насчет мнимого родственника Хряпунова, который превратился во вполне реального родственника Кавалла. Переводчик, которого, как оказалось, звать Теодор, приезжал в Россию несколько раз, но под другой фамилией, не Кавалла — может, материну взял? Сейчас он сидел напротив Сони и слушал ее трепотню насчет того, как хорошо будет объединиться и действовать против Кавальери вдвоем. Представляю, как подергивалось его лицо, а губастый ротик кривила усмешка, но он терпел, даже когда Сонька его явно провоцировала: "Ваш родственник-педераст нашел для семьи источник доходов — на панели он бы столько не заработал!", "И вот вы — вымогатель, стали убийцей, повысив свой статус!", "Веру легко было резать, не тяжелее, чем цыпленка — верно я говорю?". А я и Данила слушали этот кошмар в соседней квартире, через микрофон. А с нами еще человек сто, и все такие спокойные! Долго еще? Кажется, переходит к делу.