— Вы хотите…
— Создать биоимплант, конечно. Который позволил бы рапторам управлять аладами. Прямо как в легендах про отмеченных, избранных Инанны и её «перворожденных».
Сорен Рац широко и мечтательно улыбался. Он выглядел совсем юным — не старше двадцати, мальчишкой с заветной мечтой, его тянуло потрепать по голове или чмокнуть в щёку, а может, толкнуть в клетку, прямо в гущу каких-то отростков, похожих на щупальца кальмара, усеянных зубами вместо присосок и открытыми кровоточащими ранами, и посмотреть, что Кэррол сделает с ним.
Таннер бы записал полный протокол такого эксперимента.
— Вы гений, Рац.
Что ж, он почти не кривил душой.
Глава 11
Шон достал сигарету и протянул её мужчине. Тот был маленьким, смуглым, с встрёпанными кудрявыми волосами, его дочка держалась гораздо уверенней.
— На, выкури, будет легче. А ты, малышка…
Шон сунул покрытые жёсткими тёмными волосами руки в карманы, их хватало на лохмотьях рейдера, но ничего не нашёл. Айка посмотрела на него с насмешкой.
— Ребёнка надо накормить. Есть хочешь? — она потрепала кудрявые волосы девчонки. Та фыркнула, но кивнула.
— Шон, скажи своим, чтобы притащили еды. Нормальное, никаких вараньих хвостов.
Техник командовала всей бандой Синих Варанов. Другой главарь на месте Шона мог бы обеспокоиться за своё влияние — вон, сместила же у Кривых Игл Одноглазая Мэри старого бугая Большого Тодда, похожего на прямоходящего бизона. Вызвала его на поединок, подцепила между ног крюком, который у неё к поясу привязан, и…
Шон не тревожился. Айка была его девочкой. Айка спасла его из стеклянной колбы жуткой лаборатории Раца. Он до сих пор орал ночами от кошмаров. Снились инъекции, от которых скручивало болью и он выблёвывал собственные внутренности, колодцы-тубы, где сначала темно, а потом так ярко, что кажется — сгорят веки, а затем и глаза вытекут, испаряясь на оголённой коже, бесконечное «протокол двадцать пять, испытуемый Шон Роули», «протокол двадцать девять», «сорок семь», «сто тридцать два». Рейдеры его бы не поняли, но Айка понимала, забиралась в спальный мешок и целовала, гладила жестковатой рукой, покрытой мозолями от механизмов, грудь Шона, шептала на ухо всякую успокаивающую чушь. Без неё он бы сошёл с ума. С ней — оставался лидером Синих Варанов и самым опасным человеком в Пологих Землях.
— Ну, чего стоишь столбом? — Айка собственнически щипнула его пониже спины. Шон ухмыльнулся.
— Эй, Курт! — он высунулся из палатки, которую гордо называли «шатром». — Тащи пожрать, только годное чего-нибудь давай. Тут городской и ребёнок. Хрен знает, чего с ней делать.
— Я разберусь, — подала голос Айка.
— Ну, раз Техник знает, то куда нам, правда? — заржал Шон.
— Я не ребёнок, — возмутилась Хезер. Она с интересом изучала лабораторию Айки, и Техник, которая на выстрел арбалета не подпускала никого, милостиво разрешила потрогать отключённый гальваризатор и колбу с заспиртованной крысой. — Я взрослая. Мне уже девять.
— Точно, — сказала Айка. — Ты взрослая, и вовсе не в возрасте дело. Тут, видишь ли… на тебя охотится сам Энси, знаешь?
— Знаем, — мужчина нервно затянулся и тут же зашёлся кашлем. Шон видел этого парня в лаборатории, но лично ему он никакого вреда не причинил, поэтому пришибить его не хотелось. Айка сказала, что им нужна девчонка, вот он и подослал Рысь. Кстати, та грела уши в тёмном уголке, куда не дотягивались лампочки Техника. Надо бы её выгнать прочь, да ладно уж — она тоже из бывших городских, пусть уж послушает.
Шон был всего лишь раптором, над которым несколько месяцев или лет проводили эксперименты учёные Интакта. Что такое «Энси», он знал больше от Айки — нейросеть «летучего города», очередной суперкрутой суперкомпьютер. В Итуме тоже такой был: любому дураку ясно, что мэр — для болтовни. А решает всё куча железа и термопасты. Какая разница, что там в столице? «Разбери его на микросхемы», — советовал Шон своей девушке.
Он не вспоминал про город, когда они занимались сексом, когда она седлала его, сжимая ногами и позволяя войти на всю глубину. Его бесило, что Айка начинает болтать о всяком «деловом» в постели, когда ему хотелось просто ощущать её миниатюрное, но крепкое тело, трогать маленькую грудь, треугольник тёмно-русых волос между ног, заставлять её подскакивать на себе и кусать неприлично пухлые губы.
Это всё было здорово, но потом Айка, прижимаясь к нему и утыкаясь лбом в подмышку, начинала рассказывать, что нужно сделать, как победить «видящих» Интакта.
«Я вычислила Хезер ещё давно, только не знала, что с этим делать. Её отец прятал девочку, но в столице все как на ладони, он спалился на детской площадке — ну или она. Сияла, понимаешь? Как целая толпа аладов».
Шон в такое не верил даже теперь. Хезер казалась обычной. Тыкала пальцем гальванизатор Айки и озиралась по сторонам, пока её отец сел на пороге «шатра», выдыхая в прохладную темноту тёмно-серый дым. Кисло-сладкий запах самокрутки из тенелиста наполнил палатку.
— Я знаю, кто такой Энси, — пожала плечами Хезер. — Это как видеокамера. Я его не боюсь.
Айка усмехнулась.
— Верно. Как камера. Только он всё-таки хочет до тебя дотянуться, но мы с Шоном не позволим.
Айка снова обняла девочку за плечи.
— Я тебя научу собирать такие штуки, хочешь? Думаешь, почему они меня Техником прозвали — я им всю броню и оружие делаю, и ловушки на зайцев, и много чего ещё.
— Хочу, — Хезер смирилась с тем, что её тискают. Шон наблюдал, стоя рядом с мужчиной из города. Его зовут Патриком, кажется. Он работал в лабораториях, но не пытал «добровольца»-раптора. Чёрт, как всё, мать его, сложно.
— Вот и отлично. Здесь тебе будет лучше, чем в городе.
— Айка, — со значением проговорил Шон.
Он согласился на операцию и послал лучшего «агента» не просто так. Рысь блестела глазами из своего угла.
— Хезер, — попросила Айка. — Ты можешь показать…
— Свет, — подсказал Патрик, потушив сигарету. — Сейчас можно. Покажи свой свет.
Хезер боязливо поозиралась, шмыгнула носом. Она выглядела немного младше своего возраста — ну, или Шон привык к более самостоятельным рекрутам, их забирали как раз в семь-девять, иногда даже в пять, если тесты рано выявляли способности рапторов. За детьми присматривали роботы, помогали со всякой стиркой, лечили после тяжёлых тренировок или от простуды. Взрослые рапторы помогали освоиться, не раз и не два Шону доводилось успокаивать какого-нибудь ревущего «Хочу домой» сопляка. Хезер была другая, «домашняя», всё оглядывалась на отца.
«У меня тоже была семья», — в Итуме часто создавали скучные «традиционные» семьи, детей рожали по старинке, никаких искусственных маток и инкубаторов. Шон был из таких. Он сам те ещё сопли распустил, когда его забирали, да и родители едва сдерживали слёзы.
Это было очень давно. Почти тридцать лет прошло, и он ни разу не получил вестей от родителей, хотя пытался с ними связаться, приезжал даже в полис и искал их по данным сети — ничего, как сквозь землю провалились. Айка сейчас говорила: это они специально делают, чтобы у рапторов никого не было, кроме таких же «боевых товарищей». Шон соглашался: охотник всегда один. В самом конце ты остаёшься наедине с собой — и аладами, теми, кто всегда голоден.
Он смотрел на Хезер и завидовал ей, понимая, насколько это тупо. Она просто ребёнок из полиса, которую скрывал отец, чтобы она не стала очередным рапторов. Наверное, таких много, но у неё есть что-то особенное.
Хезер вышла на середину палатки. Грязноватое платье тёмно-розового цвета она поправляла от талии вниз. Мятая юбка никак не хотела разглаживаться.
— Да, милая. Можно, — подбодрил дочь Патрик.
Она опустила голову, а потом превратилась в алада.
Шон дёрнулся. Рефлексы у него работали, сильно опережая разум, даже несуществующий нож-дизруптор «выхватил» с бедра, где обычно привязывал. Айка сжала его пальцы и покачала головой. Шон тихо выматерился.