Нейт хихикнул:
— Ага, даже разговаривает.
— Ничего смешного. Благодаря «Кислотной Бабке» Леони сумела выжить…
— Когда ей руку отгрызли?
Дрейк снова укоризненно покачал головой. Нейт пожал плечами: чего такого? Леони сама именно так и выражалась, ещё и любила рассказать эту историю после пары фляжек деревенского пойла из охрянки, смешанного с «синькой». Каждый раз добавляла деталей и подробностей, причём некоторые из них явно противоречили друг другу. То десяток «двоек», то пять «троек»…
— Иди сюда, — позвал Дрейк Нейта и вскрыл панельный щиток раптора, одновременно вызвав трёхмерную модель. — Инструменты есть в углу. Я тебе только покажу, а дальше ты сам будешь настраивать. Никто за тебя не решит, как удобнее управлять, двигаться, это как… научиться ходить. Потом ты привыкнешь, раптор станет твоим телом — лучшим телом, сильным и безотказным. Ты ведь знаешь, что в них никогда не заканчивается энергия?
Нейт кивнул и тут же покачал головой.
— Никогда не мог взять в толк. Вот нефть, её заливаешь. Если очистить её поначалу, то подольше хватит, но всё равно рано или поздно прогорит. А ваши технологии, они…
— Батареи Ме-Лем. Не спрашивай, никто не знает, что там внутри.
— «Универсальный квантовый преобразователь, запатентованный Даной и Энди Мальморами в сороковом году до Катастрофы», — процитировал Нейт учебник. Остатки устного экзамена почти выветрились, но тут вспомнилась строчка.
— Ага. Именно. Благодаря этой штуке люди и спаслись. Купола, рапторы, даже антигравы Интакта — всё на них работает. Но эта энергия, по крайней мере, вот в этих механизмах, она… живая. Чем дальше, тем лучше это будешь чувствовать. Поэтому я тебе только и показываю, как проводить тонкую настройку. Остальное поймёшь сам.
— Как ходить.
Нейт заворожённо кивнул. Дрейк потрепал его по затылку.
— Или даже дышать.
Разговор не выходил из головы спустя несколько недель. Нейт каждый день «ходил и дышал», настраивал и едва не по шестерёнкам и микросхемам пересобирал своего раптора. Сначала получилось хуже, его почему-то стало тошнить после короткой поездки по полигону. Потом удалось выйти на прежний уровень, но ничего особенного. После сорока или пятидесяти попыток наконец-то стало получаться — он больше не «управлял» раптором, но как будто надевал второе тело поверх собственного, ещё более послушное, сильное и ловкое. Батарея Ме-Лем билась где-то внутри пятикилограммовым исполинским сердцем, но, как и в любом здоровом теле, Нейт-раптор не слышал собственного «пульса».
Хотелось опробовать в настоящем бою — в сложном, не очередная полудохлая «единичка»! Вот он и складывал вещи, считал дни — когда же в Лакос, ну сколько можно тянуть. Можно было поискать Леони: у неё есть кто-то знакомый в столице, пусть свяжется по своему шлему да спросит, только Нейт уже делал подобное, пока та не вспылила и не рявкнула: «Как только так сразу, отстань от меня!»
Нейт вытащил из рюкзака куклу и часы. Ему пришла в голову идея: Леони раскрашивает «Кислотную Бабку» в дикие цвета, а у него будут собственные талисманы: искажённое время — стрелка двигалась рывками и как будто неуверенно — и имитация человека из старого грязного пластика, частично деполимеризированного от древности. Он кивнул самому себе: отлично.
В ангаре увидел близнецов: Калеб и Энни Юнассоны по-прежнему держались вместе. Они тоже получили ранг сипаев. Насколько понимал Нейт, их бесила обязанность разделяться во время охот; рапторам часто шли навстречу, ставили напарников «по выбору» — как Леони и Дрейка, но механизмов на двоих не существовало. Это бессмысленно, объясняли Юнассонам старшие. Каждый должен патрулировать и охотиться в своём рапторе. Тактика, захват периметра, большая территория — и так далее. Они всё равно пытались залезть в одну кабину.
Возможно, подумалось Нейту, однажды они создадут какого-то альтернативного «раптора для близнецов».
— Привет, — буркнул он вслух, направляясь к своему механизму.
Близнецы шли за ним. Одинаковые шаги, одинаковые немигающие взгляды. Нейт их прямо чувствовал, хотел обернуться и то ли врезать, то ли просто спросить: чего вам, блин, надо, но драки не хотел — вот ещё, потом отсиживать на гауптвахте и чистить городскую картошку и вполне местный батат, вернее, мешаться под «ногами» у дроидов. Близнецы того не стоили.
Он дошёл до своего раптора, открыл биоключом. Подвесил куклу под потолком — она смотрела сверху вниз, словно приговорённый наблюдатель, как будто в ней тоже была энергия «батарейки Ме-Лем» или она собиралась давать Нейту ценные советы. Настал черёд часов.
— Эй.
Калеб подошёл и схватил за руку. Нейт успел среагировать, вывернулся — только чтобы попасться Энни. Та пережала запястье. Часы вывалились.
— Отдай это, — сказала Энни.
— С какого бы…
— Отдай, — повторил Калеб. Он не был крупнее сестры, оба казались тощими и слабыми, только Нейт знал, насколько ошибётся тот, кто недооценит любого из близнецов. — Вот молодец, — Энни засмеялась, когда её брат перехватил тикающий кругляш.
— Да отвалите вы, — Нейт попытался было пнуть парня и двинуть локтем девицу, но оба слаженно зажали по одной его ноге коленям, а руки прижали ладонями вверх к железному боку. Энни склонила голову набок, став похожей на птицу, на курицу с неприятно-светлыми глазами, и снова хихикнула.
— Тебе это не нужно.
— А вам нахрена?
«Тупые придурки. Тупые долбанутые придурки».
Калеб и Энни переглянулись, одновременно пожали плечами. У них была какая-то способность, вроде телепатии, до того синхронно они действовали.
— У тебя осталась кукла и те картинки. Всегда мечтала найти артефакт из старого мира.
— Не говоря о том, что в полисах за эту штуку можно получить хорошие деньги.
Они засмеялись, у Энни был низкий голос для девушки, а у Калеба — наоборот, из-за чего оба звучали бесполо и тоже одинаково.
— Считай, что мы тебе дали крутой совет.
— Ага, и взяли плату, — Энни снова подкинула и поймала древние часы, мерно отстукивающие свои не совпадающие с неравномерным временем близ Ирая секунды и минуты. — Что, плакать будешь? Любимчик Дрейка, ага? Беги, жалуйся ему.
Едва отпустили, Нейт снова попытался вцепиться в пальцы Энни, а левой — врезать Калебу. Второе получилось, костяшки ударились в скулу; кожа и лицевые мускулы под ней были неприятно-мягкими и тёплыми. Калеб заорал, отшатнулся. Из носа потекла тёмно-красная в черноту из-за белёсой люминесценции ангара кровь.
— Не трожь! Моего! Брата! — Энни набросилась кулаками и когтями. Нейт успел закрыться, острый ноготь царапнул возле глаза. Калеб перестал орать и ответил полновесным кулаком. Затылок Нейта глухо бумкнул о металл. На потолке крутила круглым глазом с оранжевым зрачком диода камера, только Нейту было наплевать. Он собирался стать рейдером! Настоящим воином! Он однажды Такера отделал, даром что тот старше на пять лет и вдвое крупнее!
Нейт подставил Энни подножку. Та извернулась, удержала равновесие, снова ему вцепилась в уши и волосы — и зря, Нейт пнул её по голени тяжёлым форменным ботинком. Калеб схватил его за горло, отчего перед глазами потемнело, а воздух в глотке стал горьким, пахнущим кровью. Нейт попытался откинуть брата, пока сестра отвалилась, визжа и прыгая на одной ноге. Локоть встретился с твёрдым и костлявым — наверное, с рёбрами. Он нагнулся, боднул Калеба в живот. Мгновение спустя оба покатились по бетонному полу.
Нейт побеждал. Приложил пару раз своего противника затылком, врезал в нос — даже издал торжествующий вопль, когда снова задохнулся от удара по спине. Он заставил ослабить хватку, Калеб получил шанс — и воспользовался, пнул коленом между ног. От дикой боли перед глазами замерцали искры, ярко освещённый ангар провалился в темноту и какие-то полутона. Нейт завыл, откатился — и скрючился, теперь только пытаясь закрываться от выверенных и точных ударов. Близнецы больше не орали. Не дразнились. Просто били его ногами — раз-два-три, будто бы сами стали часовыми механизмами и отмеряли течение времени.