— Дрейк погиб, — у неё задрожал голос. — Ну, мы его привезли, но… Нейт не хотел признать этого. Дрейк мёртв. Нейт остался там.
Таннер обернулся на остальных.
— Знаете, я вам сейчас сообщу засекреченную информацию, но в Лакосе такое было. Иногда алады зреют внутри живого человека, как… паразиты, а потом вырываются наружу. Самого человека не спасти, к сожалению. Но остановить бурю можно попробовать. Энси, — он всё-таки назвал нейронную сеть по кодовому имени; главное, не оговориться и не вспомнить ещё и настоящее, — сделал такое предположение. Мы должны были проверить останки Лакоса. Но, как понимаю, даже не придётся нырять на глубину.
— Отставить болтовню, — не выдержал субедар. Вблизи Таннер прочитал имя на нашивке: Эркки Аро. — Доставим гражданских к телепорту. В Ирае вы будете в безопасности.
— А сами?
Он спокойно ответил:
— Это наша работа — противостоять аладам.
— Вы собираетесь погибнуть героями. Но есть другой способ — теоретически, конечно.
— Какой же? — Аро сложил руки на груди, он нависал над Таннером благодаря разнице в росте — всего несколько сантиметров, просто тот привык к подчинению, а не к спорам.
— Дизрупторы действуют на всех аладов. Кто-то должен войти внутрь и замкнуть «око бури». Скорее всего, обратно он не вернётся, но…
— Мы сделаем, — внезапно выступили вперёд парень и девушка. Близнецы. — Сэр, позвольте нам, — они обращались теперь к своему командиру. — У нас есть преимущество синхронного действия.
«Близнецы». Таннер некстати вспомнил, что у дикарей, кажется, рождение двойняшек — именно разнополых — считалось достаточно плохой приметой, что-то вроде пророчества конца времён и аватаров Инанны и её брата. Чушь, конечно.
Аро опустил голову, чтобы поднять её мгновение спустя.
— Принято, сипай Калеб Юнассон, сипай Энни Юнассон. Я возглавлю операцию. Най-рисалдар Триш, ваш приказ остаётся прежним: доставьте гражданских к телепорту. Снаружи осталось примерно двадцать человек личного состава… и это последние. Но они вам помогут.
— Так точно, — отозвалась Леони, её обычно подкрашенные очередной неоновой косметикой губы казались серыми и мёртвыми, словно у пролежавшего несколько дней в морозильной камере трупа. Она обвела взглядом выживших; повторив её движение, Таннер разглядел уже знакомую женщину, ещё нескольких молодых ребят из обслуги, врачей, учёных. Полдесятка рекрутов — сопляков от пяти до десяти-двенадцати лет. Самые маленькие кричали, ребята постарше обнимали малышей и прижимались к ним. Лица у них казались странно похожими, должно быть, блёклый фосфорент вылепил из всех стандартизированные маски — запавшие глаза, губы сливаются с лицом, волосы растрёпаны.
Таннер расстегнул свой респитатор.
— Забери это, Леони. Оно пригодится для защиты. Отправляй сначала детей.
— Хорошо, док, — та казалась какой-то потерянной, словно воображала: всё это сон или грёза внутри шлема.
— Леони, я буду последним. Постарайся не погибнуть и не бросить меня тут, окей?
Она моргнула единственным глазом. Таннер неловко коснулся её плеча. Рапторы во главе с Аро уже покинули ангар, снаружи бушевал ураган и мелькали молнии — может быть, этот ад на земле повторял не только падение Лакоса, но и катастрофу, разрушившую прежний мир, но сейчас Таннер думал: я на своём месте. Очень вовремя. Очень кстати.
В обезбол и регенеранты добавляли немного транков — не настолько сильных, чтобы лежать клубнем батата в алюминиевом продовольственном ящике, но достаточно, чтобы желание орать и бессмысленно ругаться притупилось. Они, база номер L-134-2, координаты соответствуют положению относительно основных точек Объединённых Полисов Ме-Лем, обосновались здесь десятки лет назад. Когда её направили именно сюда, Леони ещё думала — дырища, хуже некуда. Потом узнала, что могло повезти куда меньше; где-нибудь в каменистых грядах близ Табулы или на болоте недалеко от того, что осталось от города Лакоса.
«Я там никогда не была».
Та территория стала почти «террой инкогнита» после «Падения», а теперь Лакос пришёл к ним. Таннер вон умничает опять, что у них тут гибрид алада и человека. Леони вспомнились его теории — мол, «фрактальные сигнатуры» на самом деле нечто наподобие вирусов. Вирусы из чистого света. Вирусы из молний, искажённого пространства, из каких-то крохотных водоворотов прямо в воздухе.
Она бы не поверила ещё несколько дней назад, вот только накануне они видели огромную тварь, «заряженную» зелёным, а теперь бушевала буря.
Леони не хотела думать, кто именно заразился от твари. Леони старалась вообще не думать — мягкая вата, в которую завернули пульсирующие нервы глаза и мозг, позволяла это. Действовать. Работать. Бионика заменила мышцы, кости и кровь; лучше бы ей целиком превратиться в бионику, пока всё не закончился.
Как бы ни закончилось.
Первыми она взяла малышей — двух самых младших, девочку звали Таней, мальчика — Юсуфом, а фамилий Леони не то чтобы не помнила, они остались где-то в зоне ваты, очень мягкой и лишь слегка влажной от крови. Обоим было лет по пять-семь. Мальчик расплакался, когда они выскочили из ангара, и Леони приказала: «Ложись», а рядом грохнулся кусок стены от казармы. Из железобетонной конструкции торчали выпущенные кишки проводов, Леони разглядела даже мигающий кусок трёхмерного голо-плаката. Это зрелище заставило её зафыркать; она осеклась. Секунду промедли или опереди — и с мелюзгой бы случилось то же, что с храброй Яо, которая привела Таннера.
«Чёрт».
— Быстрее.
Небо было тёмным, но не как настоящее — без звёзд, без луны. Как будто туча песка поднялась и заклеила солнце, заполонила весь воздух. Ураган казался живым существом: кем-то капризным и злобным, кто громил здания и даже куски бетона с арматурой полигона, но выборочно. Ветра не чувствовалось. Буря то открывала глаз, то закрывала его — у неё он был тоже один, как у самой Леони.
Мальчишка хныкал и медлил. Приборы Леони засекли рывок — он подкинул бы их к нему и разорвал на куски, ей пришлось подхватить Юсуфа и посадить себе на плечо. Таня упорно семенила следом. Лицо у девочки было серьёзным и почти невозмутимым.
— Давайте, шевелитесь.
Телепорт до Ирая недалеко. Но он мог и не работать, они вообще-то его нечасто подключали, да и неизвестно, не вырвало ли эту будку с корнем. План паршивый. Ещё хуже, чем самопожертвование Аро и близнецов; но главное — не думать о лазарете, о том, что Нейт остался там. Превратился вот в это.
Алады могут быть паразитами и жрать тебя изнутри, как однажды сожрали целый мир. Они оставляют только воронки, траву, пустые земли. Хуже лесного пожара и саранчи — недаром мелкие формы прозвали «кузнечиками».
Один такой поселился в Нейте, вырос и устроил вот это.
«Прекрати».
Леони не верила. Они уклонились от очередного броска — это был кусок раптора-машины с торчащей половиной тела, верхнюю половину черепа выломало, когда автоматика пыталась спасти человека знакомой уже прозрачной «шляпкой». Верхняя половина черепа и сгустки мозга болтались в слизи. Леони пригнулась, избегая заострённого штыря — какой-то балки или перегородки. Мальчишка на плечах снова заорал, а Таня побежала вперёд, указывая пальцем в сторону стоящего на отшибе квадратного строения. Там держали капсулы: всего две или три. Больше не требовалось.
«Они могут вообще не работать», — Леони некстати вспомнила про отключение света. Аварийные источники пришли на помощь, спасибо вечным батареям Ме-Лем, но это в ангаре. Чёрт, да она вообще понятия не имела, как функционирует эта штука!
Огромная зелёная молния наполнила небо. Леони подумала, что это похоже на восход и закат, а ещё на самый громадный пучок аладовой травы. Всегда будет теперь ненавидеть мерзкую поросль.
«Всегда», — она усмехнулась.
Таня сиганула в темноту открытой двери. Леони со своим пассажиром задержались ещё на мгновение; внутри с мерным гулом заработала подсветка, капсулы открылись во всей своей спокойной блестящей технологичности. Леони ссадила замершего, как суслик под фонарём движущегося раптора, мальчишку.