— Да, тогда я тебя еще просил.
— Я раздела тебя. У тебя была эрекция. Я смутилась, но ты не подавал вида, будто так и должно быть. Ты пошел в душевую кабину и сказал, что, если я не хочу вся промокнуть, я должна раздеться и пойти тебя помыть. Я сказала, что буду осторожно, но ты меня перебил и сказал, чтобы я не морочила тебе голову и даже сам начал раздевать меня. При этом ты прижимался ко мне.
— Ты уже начала понимать, куда идет дело, да? — Рат был позади нее в отражении, его лицо раскраснелось.
— Я начала что-то понимать, но я не думала, что ты решишься.
— А я всё ждал, когда ты решишься!
— Мы вместе раздели меня, ты очень долго рассматривал меня. Мне было не по себе, я пыталась прикрыться хотя бы руками, но ты грубо оттолкнул их, сказал…
— Чего ты от меня скрываешь?! Я вот стою и ничего не скрываю!
— Я не знала, что делать. Я растерялась, ты стоял и смотрел на меня, а потом сказал: "Погляди на меня! Не в глаза, а посмотри меня всего!". Я посмотрела. Тебе было четырнадцать лет, ты уже был практически мужчиной. Я подняла взгляд, но ты взял меня за волосы и заставил глядеть. А потом спросил меня…
— У кого больше, у отца или у меня!
— И я сказала, что у вас они одинаковые и вообще вы очень похожи с ним. И тогда ты приказал мне встать на колени… Ты сказал, что я должна перед тобой извиниться. За то, что ударила тебя, когда ты капризничал еще лет в шесть. Когда я заставляла тебя делать домашнее задание. Когда не давала поздно ложиться спать…
— Да-да, ты долго тогда извинялась! Но давай уж начистоту, услужливая матушка. Пока твои губы шлепали, извиняясь перед мною, твои глаза не отрывались от моего паренька. Я это видел, мама! Думаешь, я не замечал, как ты глядела, как я купаюсь в бассейне? Как ты частенько заглядывала в душ, когда я мылся, и, якобы стесняясь, брала что-то, но всегда успевала бросить взгляд на меня? Ты хотела меня, похотливая матушка. Что было дальше?
— Я извинялась, — женщина или девушка завороженно слушала сына, пока тот мял ее буфера. Она раскраснелась и даже глаза прикрыла. — Я извинялась и извинялась, а ты стоял такой гордый, такой мужественный, такой сильный. Ты был такой сильный тогда, что напомнил мне твоего отца.
— Но мне надоели твои извинения, и я заткнул тебя!
— Да, ты постепенно приближался им к моим губам, и, наконец, заткнул мне рот…
— Я помню твои глаза, матушка. Я помню твои красные щеки. Это был счастливейший день в твоей жизни!
— Д-да.
— Только не надо пизд*ть, нехорошая матушка! Ты не просто так хотела помыть меня? В четырнадцать лет пацан уже способен помыть себя сам. И я это отлично понимал. И я знал, зачем ты меня туда ведешь. Ты шла первая в ванну, а я слышал, как тяжело ты дышишь. Тебя чуть не трясло, матушка.
— Да, — вздохнула она. — Я видела тебя, когда Край забрал тебя, но урывками. Ты становился таким красивым мальчиком. Ты так был похож на него.
— А он ведь был твоим самым лучшим мужчиной, да, мама?
— Да.
— И ты текла от меня. Я замечал это. Ты стала носить более откровенные вещи, ты спрашивала, как ты выглядишь. Ты ревновала меня к моим служанкам. Тебе было завидно, что это они моют мою задницу. Ты хотела сама попробовать. Оказаться на их месте. И ты оказалась, до сих пор сидишь. Что было дальше?
— Потом ты пошел в душ и сказал мне помыть тебя. Пока я тебя мыла, ты мыл меня…
— И тебе это очень нравилось. Ты пыталась сопротивляться, лепетала какой-то бред, просила меня перестать, но тебе это нравилось. Я чувствовал это, когда ты мыла меня, мама. Когда ты прижималась ко мне. Когда ты раз двадцать помыла моего красавчика. Когда ты мыла мне ноги, ты их не мыла, а гладила. Каково это? Какой я был на ощупь?
— Ты был твердым. Ты был подвижным. Ты был веселым. Ты больно щипал меня, но меня это возбуждало. Ты был такой красивый и так возбуждал меня.
— Сколько раз я трахнул тебя в тот день?
— Четыре раза. Ты приходил и уходил ночью.
— Тебе было приятно, что тебя трахает твой сын?
— Я умоляла тебя не делать этого, но ты меня и не слушал…
— Я спросил не об этом.
— Да… я боялась, что ты придешь ко мне в комнату и хотела этого.
— А кончал, расскажи, как и куда я кончал?
— Ты специально кончал в меня. Ты всегда кончаешь в меня.
Женщина умолкла. Видно, как жгут ее эти воспоминания, и как раскраснелся от них Рат. Он стянул с себя халат, под ним ничего, только стояк. Рат поднес член к лицу матери. А та оглядела сына. Такой роскошный парень! И она после операций секс бомба, но сын… В ее воспоминаниях Рат так тесно сплелся с Краем, что уже не понять, кто и когда, и куда…