– Как ты мог запах почувствовать, если смотрел на своего анчутку через стекло? – спросила Алёна.
Я растерялся, но не сдался. Сначала потянул время, изобразив лёгкую обиду:
– Что ты врёшь, никакой анчутка не мой. Он ничей. Он – нечистая сила.
– Неужели! А про болотный запах ты врёшь! – отпарировала Алёнка.
– Ничего я не вру, – вдруг я сообразил, как мне выкрутиться. – Я смотрел в окно с обратной стороны дома, из двора. Там в окне у двери нет одного стекла, давно уже разбили. Сама знаешь.
– И чего ты туда попёрся, однако? – недоверчиво вопросил Муравский. – Когда можно было с улицы в окно заглянуть.
– Это ты глядишь, где легче и безопаснее, – подколол его я, – а я специально туда пошёл. Ну, чтобы проверить свою смелость. Не боюсь я никаких анчуток с кикиморами!
– И я не боюсь, однако, я тоже шибко смелый, – поспешил заверить меня Муравский.
– Неужели? Если вы такие смелые, то сможете пройти по всему дому, по всем-всем комнатам? – спросила Алёнка.
Я сразу закивал:
– Легко, мне не страшно! Хоть завтра.
– А ты, Женя, пойдёшь завтра в Особняк? – обратилась Алёнка к Муравскому: так его звать – Женька. Мы же, почему-то, его по фамилии зовём. – Пойдёшь вместе с Алёшей? Не испугаешься?
Муравскому отступать было некуда, он хмуро показал на свою ногу:
– Завтра, не могу, у меня ещё нога шибко сильно болит, однако. А вот когда пройдёт, то сразу же.
На этом и остановились.
Конечно, Муравский лишь отговорку придумал, сославшись на свою ногу. Он уже ходил почти не хромая.
А с ногой его произошла чудная история. Вы не поверите, но я даю вам честное-пречестное слово, что всё было именно так.
Муравский в нашей школе учится недолго, в позапрошлом году приехал он с Севера. Из Воркуты. Не сам приехал, с семьёй. Говорит, что его отец – старатель, золотоискатель. Говорит Муравский как-то не так, как мы. Наверное, прикалывается, чтобы выделиться. Хотя внешне на это не похоже.
В прошлом году физрук Генпалыч организовал кружок вольной борьбы. Многие в него записались. И Муравский тоже. Он жилистый, сильный. Раньше, на своём Севере, борьбой занимался.
На прошлой неделе в честь годовщины работы кружка Генпалыч провёл первенство школы.
Мы всем классом за своего Муравского болели. Он всех побеждал, несомненно, и с нашей помощью: мы так кричали, поддерживая его. Я даже голос сорвал.
В решающей схватке за звание чемпиона школы ему пришлось бороться с Верзилой. Это прозвище Толяна из соседнего класса.
Едва прозвучал свисток Генпалыча, как Муравский с Верзилой набросились друг на друга, постоянно проводили приём за приёмом, бросок за броском и тут же контратаковали. Что творилось на ковре, словами не описать! Просто битва титанов, это папа так сказал, когда я ему описал их поединок. Порой они катались клубком, трудно было понять, кто и что кому делал.
Мы тоже орали изо всех сил.
Вдруг раздался душераздирающий вопль и пятерня Муравского затарабанила по ковру – он сдавался. У нас глаза на лоб полезли: вот это да, а почему?!.
Но Генпалыч уже остановил схватку и поднял руку торжествующего победителя, Верзилы.
Прихрамывая, Муравский направлялся в раздевалку, но мы его остановили, окружив чуть ли не всем классом:
– Муравский, как же ты проиграл? Что с тобой вдруг приключилось? Вроде бы, всё шло так хорошо, ты так ловко боролся.
Муравский отвёл глаза:
– Сам не пойму, однако, как это всё произошло. Я так шибко увлёкся атакой, что в азарте принялся сильно выкручивать вместо ноги Верзилы свою собственную. И едва её не сломал, однако. Хорошо, что шибко вовремя успел сдаться!..
Да, сдался он вовремя. Ногу себе не сломал, а только немного потянул. Потом неделю прихрамывал. Да и то, как мне кажется, лишь для виду: мол, из-за неё я проиграл.
И сейчас она ему пригодилась. Как отговорка, чтобы не пойти в Особняк. Но скоро нога пройдёт и тогда он отвертеться не сможет.
Осознав эту истину, мне стало не по себе: идти в старый Дом не хотелось. Я про Анчутку соврал, а ребята, возможно, и не врали, и там на самом деле можно столкнуться с кикиморой, шишигой или ещё с каким злющим чудищем. Стало страшно до жути!..
Ужасный подарок Муравского
Ох уж этот Муравский! С ним связана ещё одна история, которую мне хочется забыть и никогда о ней не вспоминать…
Ах, этот Муравский!..
Ладно, расскажу, но больше никогда-никогда даже не вспомню!..
Эх, тогда я пригласил Муравского на свой день рождения. Мне исполнилось одиннадцать лет. Подумал, что он недавно в нашей школе и городе, никого не знает, сделаю ему приятное. Какой же я был дурак! Никогда себе этого не прощу!..
Но я не знал, не предвидел, чем это обернётся.