Обитателям Беспросветного Тупика понадобилось примерно столько же времени, чтобы заметить исчезновение Еще Более Безумной Тети Мод. Этому не следует особенно удивляться, принимая во внимание тот факт, что мистер Диккенс все время находился на лесах, Бормотунья Джейн — в шкафу под лестницей, Безумный Дядя Джек — в доме в виде дерева, миссис Диккенс хлопотала по хозяйству, а бедный старый Доукинс, скромный джентльмен, прислуживал всем обитателям Беспросветного Тупика. Если Безумную Тетю Мод не заставали внутри полой коровы Марджори, считалось, что она пошла подышать свежим воздухом с Малькольмом под мышкой. Когда же выяснилось, что она действительно ИСЧЕЗЛА, никто не мог даже приблизительно представить себе, куда она подевалась. В те времена не было ни телефона, ни телеграфа, ни радио, а словосочетание «электронная почта» никому ни о чем не говорило; поэтому с борта «Почтенной Свиноматки» не имели возможности сообщить, что она жива и здорова. Короче говоря, обитатели Беспросветного Тупика были в полном замешательстве. Казалось, Еще Более Безумная Тетя Мод растворилась в воздухе.
Безумный Дядя Джек пошел в местное отделение полиции, чтобы заявить о пропаже жены. Будучи знакомым с инспектором-детективом со времени совместного участия в событиях, описанных в предыдущей книге (см. «Смертельный номер»), двоюродный дедушка Эдди захотел встретиться с ним лично. Зная Безумного Дядю Джека как совершенно невменяемого джентльмена, живущего «в большом доме», дежурный сержант, стоявший за входной стойкой, провел его прямо в кабинет инспектора. Входная стойка была недавним нововведением, и сержант, еще не успевший утратить к ней интереса, стремился отделаться от посетителя, чтобы как можно скорее вернуться на исходную позицию. Дело в том, что он купил на свои деньги баночку пчелиного воска (а ведь зарплата у него была, как вы понимаете, невысокая, так что он действовал абсолютно бескорыстно) и теперь намеревался покрыть воском и отполировать стойку во время обеденного перерыва, который по какой-то необъяснимой причине длился всего 45 минут.
— Этот сумасшедший хочет вас видеть, сэр, — сказал сержант, вводя БДД в кабинет инспектора.
Полицейский детектив сидел за столом на кипе географических справочников. Этот человек был настолько грузным, что стул, на котором он обычно сидел, недавно развалился под его тяжестью. Инспектор-детектив с трудом поднялся на ноги, чтобы поприветствовать посетителя.
— А, Безумный Мистер Диккенс, — сказал он. — Чем могу быть полезным?
Безумный Дядя Джек порылся в кармане и достал из него вяленую камбалу.
Камбала, как известно, самая плоская из рыб, так что писать на ней удобнее всего (если у вас есть склонность писать именно на рыбах).
— Моя жена исчезла, — сообщил он. — Я сделал кое-какие заметки относительно ее последних перемещений.
— Исчезла, говорите? — переспросил инспектор.
— Исчезла, — подтвердил БДД. Он подошел к столу и вручил инспектору вяленую камбалу.
Инспектор не умел читать, поэтому он решил, что это просто рыба со странной окраской. Он воспринял вручение ему рыбы как дружеский жест посетителя — примерно так, как мы с вами могли бы воспринять получение от кого-нибудь гамбургера с картошкой и сыром. Не откладывая дела в долгий ящик, инспектор попытался откусить кусок рыбы — и едва не сломал себе зуб.
— Что это вы делаете? — спросил Безумный Дядя Джек, не в силах понять, почему детектив решил съесть его тщательно составленные заметки.
— Нет, что вы сделали? — спросил его в ответ инспектор, не в силах понять, почему ему всучили совершенно несъедобное угощение.
(Вяленая рыба Безумного Дяди Джека была тверже камня, и хотя она могла считаться условно съедобной, поскольку рыбу вообще-то едят, однако человек, находящийся в трезвом уме, не стал бы без особой нужды ломать об нее зубы.)
— Я хочу, чтобы вы прочли мои заметки, а не съели их! — выразил протест Безумный Дядя Джек.
Он опросил всех обитателей дома, выяснил, когда каждый из них видел Еще Более Безумную Тетю Мод в последний раз, и тщательно записал их показания. И что же? Теперь на камбале появились следы зубов детектива, и его слюна размыла некоторые важные записи. А он так гордился своим предварительным расследованием!
Инспектор рассердился не меньше, чем его посетитель.