— Ах, да, — вспомнил первый помощник капитана. — Я хотел спросить, почему на вас нет одежды?
Конечно, Эдди нельзя было назвать голым в точном смысле этого слова, поскольку на нем было нижнее белье. Тем не менее в те времена человек — тем более пассажир, оплативший проезд, — разгуливающий по кораблю в нижнем белье, представлял собой весьма необычное зрелище.
— Как я уже сказал, мистер Бриггс, все мои вещи, уложенные в сундук, пропали. У меня осталась только та одежда, которая была на мне, когда я поднялся на борт вашего корабля. Леди Констанция оказала мне любезность, постирав эти вещи, потому что они начали… немного…
— Немного подванивать, — пришла ему на помощь профессиональная компаньонка, которая без особого затруднения нашла нужное слово. — Сейчас эти вещи сохнут на такелажном канате. — Она мотнула головой в направлении мачты, на которой висела одежда Эдди, развеваясь, как флаг на ветру.
— Замечательно, — сказал мистер Бриггс. — Вы проявили бездну смекалки. А теперь прошу меня извинить: я должен передать штурвал Веселому, чтобы затем проконсультироваться с капитаном по поводу нашего плана.
Невзирая на свои многочисленные недуги и повреждения, нанесенные ему вилкой для поджаривания хлеба, Безумный Дядя Джек каким-то образом взобрался на самый верх лесов, сооруженных в большом зале Беспросветного Тупика для его племянника. Мистер Диккенс, как и следовало ожидать, лежал лицом кверху и рисовал нечто, подозрительно напоминавшее… вы уже догадались — ливерную колбасу.
— Мы должны найти ее и вернуть обратно, — сказал Безумный Дядя Джек. — Я не могу жить без нее так долго.
— Я знаю, — отозвался мистер Диккенс.
— Она может жить в полой корове, а я в доме-дереве, — продолжал БДД, — но, находясь по соседству, мы всегда ощущаем близость друг друга. Она моя любовь, моя радость, смысл моей жизни. Я не могу жить без ее скрипучего голоса и яростных словесных нападок, а то и физических нападений.
— Я тебя понимаю, — сказал мистер Диккенс, вытирая кисть о пеструю тряпицу; затем он окунул ее в краску другого цвета на палитре, которая лежала у него на груди. — Но что, если инспектор ошибся, Безумный Дядя Джек? Что, если Еще Более Безумная Тетя Мод находится не на борту «Почтенной Свиноматки», а на каком-нибудь поезде и катается из конца в конец железнодорожной линии? А может быть, она живет на болоте, питаясь клюквой? На нее, как ты знаешь, произвела сильное впечатление местность, где мы приземлились в свое время на воздушном шаре.
Здесь мне легко было бы поддаться искушению и снова упомянуть одну из предыдущих книг об Эдди Диккенсе, но я пишу этот эпизод в воскресенье, и мне почему-то не хочется этого делать. Однако мой редактор Сьюзи, возможно, будет читать это место в будний день; в таком случае она скажет: «Не робей! Упомяни название! Будешь потом себе локти кусать, если не упомянешь». Что ж, остается только подождать, поживем — увидим.
— Я не могу смириться с мыслью, что моя любимая находится на борту «Почтенной Свиноматки», а я ничем не могу ей помочь, — сказал Безумный Дядя Джек.
Тут его внимание привлекла та часть фрески, которую отец Эдди написал вчера. Если бы на это изображение посмотрел душевно здоровый человек, он решил бы, что это человеческий мозг, состоящий из… правильно — ливерных колбасок. Но не таков был дядя Джек.
— Моисей со скрижалью, содержащей Десять заповедей? — тут же догадался он.
— Да, — подтвердил мистер Диккенс, сияя от гордости. — Но, насколько я понимаю, нет никакой надежды догнать корабль Саймона, не так ли? — Под Саймоном он, конечно, имел в виду своего сына Эдди. — Ведь они отплыли неделю назад.
— У меня есть план! — воскликнул Безумный Дядя Джек, взмахивая растопыренными руками. Поскольку он сидел на жердочке лесов, широкий жест стал для него роковым: он свалился вниз.
У Бормотуньи Джейн защемило сердце, когда она услышала стук упавшего с высоты предмета, и несостоявшаяся горничная вылезла из-под лестницы, чтобы узнать, что это за шум.
Алмаз «Собачья кость»
В этот же день, но чуть позже Эдди и леди Констанция были приглашены в каюту капитана. На самом деле капитан Скримшенк занимал целую анфиладу комнат, из которых самой большой была столовая, где Эдди и леди Констанция заодно и поужинали с самим капитаном и его первым помощником.