Как я уже успел убедиться за время моей работы домоправителем, она предполагает общение, - у каждого человека есть какая-то черта, ставящая других в тупик, и персону начинают считать съехавшей с катушек, хотя во всём остальном она может оставаться милой, деликатной и полностью приемлемой. Так было и с Катарсисом: за исключением фанатизма к орудиям инквизиции, ничто не нарушало его имидж разочаровавшегося в жизни нервного героя, тем не менее, ироничного, любезного и элегантного. К сожалению, в периоды депрессии он становился абсолютно другим - жалким, с всклокоченной прической «а-ля берсерк» и каким-то затравленным взглядом - такой бывает, когда куриное крылышко крепко застрянет в глотке. Но это была другая, скажем, менее удачная сторона личности Катарсиса.
Глава 1
Больше всего на свете я люблю своего пёсика!
Игнатий Лойола
Но в дни такого душевного упадка подбодрить Катарсиса могло другое его хобби - животные. По его словам, ещё с детства он любил возиться с дикими лесными котами, ставя на них силки и подкармливая варёными буряками:
«Вот откуда у меня эти пятнадцать шрамов!» - тыкал Катарсис себя пальцем в грудь, и в его охрипшем голосе чувствовалась гордость. Потом он увлекался лошадьми, кротами, утконосами, вепрями, вурдалаками и ети.
Когда я только поступил к Катарсису на службу, он устроил в подземельях замка хомячковую ферму, где по всем традициям следует держать узников. Он не мог наглядеться на своих любимцев, строил для них лабиринты в потайных ходах и старательно бинтовал прокушенные пальцы.
Такая идиллия длилась до тех пор, пока хомячки не столкнулись с коренным населением подвалов - крысами. И закипела кровавая битва, по сравнению с которой Варфоломеевская ночь - послеобеденный отдых. В ожесточённой схватке полегли все, и плачущий Катарсис со всевозможными почестями похоронил своих питомцев, погибших с честью. Но траур не помешал ему уже через неделю щеголять стервятником на плече. Стервятник мурлыкал себе под клюв песню «Услышь мою боль» и нежно поклёвывал Катарсиса в ухо. Спустя пару месяцев гриф нагло улетел, предпочтя господина какой-то падали. Впрочем, стервятника нельзя обвинять, такова их натура, не так ли?
После этого случая Катарсис, казалось, разочаровался в домашних животных, поэтому я был несколько удивлён, когда, протирая на кухне банки с черепами врагов, узрел, что в парадные двери с грохотом ввалился мой работодатель, неся подмышкой небольшую коробку, из которой доносилось недовольное урчание. День выдался прохладный, и щёки Катарсиса чуть покраснели, а на носу серебрился иней, но глаза весело блестели, не выражая, к моей радости, обычного безумия.
Настроение у моего хозяина было приподнятым. Насвистывая «Услышь мою боль», он аккуратно поставил ящичек на стол и чопорно сдул пылинку со своего потёртого фрака.
Отложив в сторону метёлку для мебели, я как бы невзначай спросил:
- Что это у тебя?
Катарсис пристально взглянул на меня, (это бывало редко), поправил воротник, откинул упавшую на глаза прядь и только потом с достоинством ответил:
- Устюг.
- Устюг? А что это такое?
- Видишь ли, мой мальчик, - важно промолвил он, будто только ждал повода и цепко схватил меня под руку с явным намерением потащить к камину для дальнейшей беседы. Поскольку я ещё не успел отчистить камин от остатков кулинарной деятельности Катарсиса, то только вежливо высвободился, присел на ближайшую табуретку и приготовился терпеливо внимать. Катарсис не заставил себя долго ждать, пустившись в самозабвенные рассуждения:
Да, Устюг! Почти совершенное создание, которое объединило в себе всю грацию живых существ и всю мудрость веков. Рождённый на заре мира, Устюг вряд ли перестанет жить даже после его заката...Он волшебен, непостижим и прекрасен! Сколько это, должно быть, стоит!- вырвалось у меня (думаю, вы поймёте мои чувства, если вам когда-либо приходилось вести хозяйство).О, узнаю приземлённость живущих, Джонни! Устюг бесценен; Он не принадлежит никому. Но лично мне сделали скидку - 999 золотых!Когда я снова смог дышать, поперхнувшись от такой чудовищной расточительности, то выдавил:
Ну, так давай хотя бы на него посмотрим!Именно этого я сейчас и хочу.- потёр руки Катарсис в предвкушении.- Принеси-ка мне щипцы для дробления зубов, и мы вскроем этот ящик!
Чисто вымытыми руками (мне показалось, Катарсис даже срезал ногти, значит, повод был действительно особым!) он приподнял крышку, и из-под неё тут же полезла густая волна рыжей, черной и белой блестящей шерсти. С величайшей осторожностью Катарсис стал выуживать пасма, в своём нарядном фраке особенно напоминая фокусника. Наконец под потоком шерсти прощупалось нечто, бывшее, вероятно, Устюгом. Подхватив с двух сторон покатую спину, Катарсис старался вытащить зверюгу на свет божий. Из коробки послышались звуки, похожие одновременно на овации, стук конских копыт и стон несмазанного колеса.
Ему не нравится! - с нежной улыбкой произнёс Катарсис, точно ничего более приятного в его жизни ещё не происходило.- Помоги мне, Джонни.