— «Обещаю», — отвечал Нарбаль с трепетом, и в одно мгновение очутился в доме отца своей любезной. Радость заставила его забыть обещание. Он бросился в комнату своей Бригиты (так называлась его любезная). Она сидела в задумчивости и вдруг, увидя пред собою давно ожиданнаго Нарбаля, бросилась ему на шею.
И в туж минуту явился в сей комнате колдун Апон с семью своими духами. Нарбаль побледнел как смерть, а Бригита, пораженная вдруг и радостью и страхом, с визгом упала на пол. — На крик прибежал тотчас отец ея, которой, зная также сокровенную силу магии, не употреблял ее ни на что, кроме как на пособие ближним, и потому был сильнее своих собратий.
Он тотчас узнал Апона и, поставив ему пред глаза свой стальной перстень, сказал:
— «Ты знаешь меня, Апон, если страх и извлек у Нарбаля обещание, то мы не в праве тем пользоваться, что так сказать мы сами вынудили силою. Я не даю тебе моей дочери и защищаю Нарбаля — требуй другаго и получишь, если только никто от того не постраждет».
Дотоле свирепый Апон, теперь при виде перстня сделался тих и ласков.
— «Так и быть, сосед», — сказал он, — «я не знал, что ты имеешь сей перстень. Вели же мне дать трижды двенадцать яиц сваренных в смятку, и я оставлю вас в покое».
Отец Бригиты приказал подать яицы, и пока Апон ел их, не переставал держать пред ним перстня. — Колдун кончил завтрак и изчез.
Нарбаль женился и жил покойно до своей смерти.
XI. Бовинот волшебник
В правление Хилдерика, четвертаго Короля Франции, в замке Альбофледе жил знаменитый Друид Ульрик, воспитывая по приличию единственную дочь свою Оделию, которая на 16-м году возраста была совершенной красоты. Это был век рыцарства, и рука Оделии обещана была юному и знатнейшему рыцарю Сигизберту, которой, желая удостоиться чести обладать красавицею, долженствовал объездить все дворы Европы, и везде увенчать себя славою; а потом получить руку прекрасной Оделии.
Сигизберт в точности исполнял свою обязанность, и уже более 20 рыцарей приезжали во Францию, и являлись к Оделии побежденными.
Между тем Король Хилдерик во цвете лет, одаренный прелестною наружностию, влюбчивый и непостоянный, при необузданности своей страсти, был ужасом мужей и отцев. Хилдерик посещает замок Альбофлед, видит Оделию и воспламеняется к ней страстию; но Оделия любила Сигизбер-та и не могла любишь другаго. Она решительно сказала Королю, что сердце ея занято, рука обещана и клятва свершена.
Король замолчал и оставил замок в надежде успеть завтра в том, в чем не успел ныне.
Король приехал на другой день, и умной Друид тотчас догадался, что это значит. Он не отходил ни на минуту от своей дочери, и Король, вторично не успевший в своем намерении, скрыв свою досаду, уехал; но в тот же вечер чрез пажа своего прислал Оделии следующую записку:
«Оделия!
Я забыл пред тобой мой сан, вот что сделала красота твоя. Ты не принимаешь моих обетов. Удивляюсь и прошу скажи мне, что я должен сделать, чтобы приобрести любовь твою? что должен я сделать, чтобы превзойти того счастливца, которой успел овладеть твоим сердцем? Скажи, и Король Франции будешь повиноваться тебе. Иначе не забудь, что я могущественнее моего соперника».
Хилдерик.
Оделия с огорчением прочла письмо и написала следующий ответ:
«Ваше Величество!
— Вы Король Франции, где тысячи лучших меня красавиц почтут за высокую честь обратить Ваше на них внимание. Оставьте злополучную, не могущую соответствовать любви Вашей, но всегда Вас почитающую. Почтите мою клятву и услыште последнее: я решаюсь все перенести, ибо между смерти и безчестия не нахожу никакой разницы».
Оделия.
Бешенство Короля было неограничено, но надлежало иметь терпение. Хилдерик решается употребить хитрость: он едет в замок и бросается к ногам Оделии.
— «Прекрасная Оделия!» — говорит он, — «я тебя обидел и приехал поправить мою ошибку. Не как любовник являюсь пред тобою, но как Король предлагаю тебе разделить мою корону и прошу руки твоей. Скажи, и чрез час Оделия будет Королевою!»
— «Ваше Величество», — отвечала Оделия, — «много чести, и если бы не дала я клятвы, то никто другой кроме вас не владел бы моим сердцем; но Государь, одна смерть моя в силах разрушить клятву!»
— «И так дерзкой подданный берет преимущество над своим государем?» — сказал с гневом Король и оставил замок.
Положение Оделии было самое тягостное. В страшной грусти прогуливалась она в сей вечер по саду и зашла, забывшись, в самый отдаленный край сада. Вдруг из за кустов выскочили несколько человек, накинули на Оделию платок для воспрепятствования крику, и увлекли с собою во дворец Короля, которой, встретив их на крыльце, принял Оделию и, видя ее в слезах и глубочайшей горести, не осмелился предаться страсти, но с почтением уверил ее, что она будет покойна во дворце его до тех пор, пока время, будучи его ходатаем, склонит сердце ея к любви.