Послышался скрип нескольких кроватей — люди вокруг проснулись и теперь пытались понять, что случилось.
Фобия отвернулась к стене, натянула одеяло повыше и попыталась уснуть.
Лопнувшая лампочка мешала ей спать.
У Фобии был большой опыт проживания в психлечебницах. И она отлично знала, что спать при включенном свете вредно для нервов.
Зачем командорам нервные вобсы?
В наступившей темноте послышались быстрые шаги.
Ну конечно, камеры видеонаблюдения. Повсюду камеры.
В коридоре вспыхнул резкий свет.
Казармы представляли собой просторные светлые помещения с толстыми стеклянными стенами, которые соединялись с коридорами.
Никакой личной жизни. Ни ширмочки, ни занавесочки.
Мужчины и женщины жили здесь вперемешку, да и не похожи были женщины на женщин. Коротко стриженные, мускулистые, немногословные существа. Они носили форму и грязно ругались сквозь зубы. Если бы не жесткий сухой закон, то, наверное, и пили бы они наравне с мужчинами.
Дежурный посмотрел на осколки лампочки на полу. Оглядел помещение.
— Грин, вас вызывает Командор.
Ну конечно же, одиннадцать вечера. Самое время.
Крест встретил ее в узком помещении, примыкающем к личным апартаментам Командора. Коротко кивнул.
Четырнадцатый Командор не заставил себя долго ждать. Он появился, натягивая на ходу темный плащ. Буркнул Кресту адрес, на Фобию даже не взглянул.
На улице шел дождь. Город за окнами машины светился огнями. Где-то там люди жили своей простенькой, обывательской жизнью.
Фобия искоса поглядывала на равнодушное лицо Креста.
Судя по тому, что Командор назвал ему адрес полностью, ехали они туда впервые.
Так хорошо знакомый Фобии адрес.
Возле небольшого домика почти на окраине машина притормозила.
Из калитки выскочил Антонио, начал торопливо открывать ворота.
Стало быть, Оллмотт знал, кто собирается навестить его маленькую Нэну.
Фобия помнила, что Нэна никогда не принимала на дому, предпочитая оставлять всю неприглядность своей профессии в борделе, не оскверняя свое жилье.
Значит, сделала исключение для Командора.
Где она только нашла его?
К кому бы Командор обратился за советом в подобной ситуации?
Крест посмотрел отстраненным, неузнавающим взглядом на закрывающего за ними ворота Антонио.
Он не мог его не узнать.
Фобия осталась в машине, сидела, сжавшись в комочек и глядела, как Крест и Командор идут к домику, на крыльце которого стояли пузатые кадки с пышными растениями.
Бедная, бедная Нэна.
Она превратила свою жизнь в череду встреч с похотливыми самцами, чтобы избавиться от злополучной любви к Антонио.
Почему-то именно на Нэну не действовали никакие, даже самые жесткие методы лечения. Как только ее чувства вырывались из-под контроля, происходил выплеск.
И Оллмотт отправил к ней Антонио.
И Крест порекомендовал Командору именно эту шлюху из всех.
Что происходит?
Фобия вышла из машины под дождь.
Смазанной тенью за плечом возник Антонио.
— Оставайся в Резиденции. Делай все, что тебе велят. Пусть Командор привыкнет к тебе так же, как и Кресту. Ты должна быть все время рядом, — шепнул он.
— Что ты здесь делаешь?
— Боюсь за нее.
Постояли еще под дождем, глядя на темный дом, в котором неярко светилось одно-единственное окно. Антонио вернулся в будку у ворот. Крест вышел на улицу, подошел к без толку мокнущей Фобии.
— Ты мог бы убить его сейчас, — сказал Фобия.
— Я могу убить его в любую минуту, — пожал плечами Крест. — Смерть четырнадцатого Командора ни к чему не приведет — появится пятнадцатый. Наместнику нужен цивилизованный партийный переворот.
— У них есть имена? У командоров?
— Ни разу не слышал.
Дождь был теплым, обильным, летним.
— Ты разбила лампочку одной только силой воли, — сказал Крест.
Доложить бы ему не успели. Значит — видел своими глазами.
Он что, следит за ней со своих бесчисленных мониторов?
— Это не я, — на всякий случай ответила Фобия.
— И Командор сейчас трахает не Нэну под нервное курение не Антонио в будке, да? — ехидно спросил Крест.
Фобия посмотрела на него. Он стоял, прислонившись к блестящему боку довольно старенькой машины, и глаза его светились издевкой. Без камер Крест выглядел куда более живым, чем в резиденции.
— Что ты знаешь?
— Что Оллмотт где-то рядом.
— Что ты об этом думаешь?
— Пока Наместник не вернет магию на место, ему ничего не грозит, — пожал широкими плечами Крест. — Поэтому ваша возня мне пока безразлична.
— А потом?
— Суп с котом, — несолидно отмахнулся Крест.
От невозможности прикоснуться к нему Фобия отвернулась.
И чуть не ойкнула, когда почувствовала, как широкая мускулистая ладонь легла ей на поясницу, забравшись под мокрую майку. Это движение скрывала машина, со стороны они по-прежнему просто стояли рядом на довольно приличном расстоянии друг от друга.
Пальцы надавили на позвоночник, слегка погладили прохладную кожу.
— На следующей неделю я должен буду принять решение, перевести ли тебя в отделение личной охраны Командора.
— У меня будет своя спальня?
— Совсем крохотная, — буркнул он. — Пока ты не перебила все лампочки в казарме.
Ладонь сместилась ниже, к пояснице. Фобия сдержалась и не выгнулась от этого прикосновения, как кошка.
Дождь стал тише.
— Антонио, — негромко позвал Крест, убирая руку.
Тот подошел неохотно, исподлобья глядя на бывшего дежурного по лагерю.
— Мне бы хотелось, — нейтрально сказал Крест, — чтобы к нашему следующему визиту здесь были камеры.
— Уже.
— И чтобы фотографии и видео попали в СМИ.
— Завтра с утра будут опубликованы.
— Вот как?
— Оллмотту тоже надоело ждать, — любезно ответил Антонио.
Позже, возвращаясь в резиденцию, Фобия думала о том, что все командоры при вступлении в должность дают обет безбрачия. Своих наследников они были обязаны произвести на свет до этого. Считается, что глава государства должен жить только интересами этого самого государства, не отвлекаясь на семью и другую мелочь. Можно ли изменить целому народу со шлюхой?
С огромных рекламных баннеров, которые разрывали темноту яркой подсветкой, на нее смотрели многочисленные лица человека по имени Мерак Леви.
Глава 13
Командоры, все как один, были печально известны своим жестким характером.
И то, что Верховное Отделение Безопасности страны вместе со своими камерами, комнатами для допросов и складами с оружием находилось прямо в основной резиденции командоров, лишний раз подтверждало эту истину.
Фобия спокойно смотрела на раздраженное лицо молодого вобса, который уже второй час вел ее допрос.
Вопросы шли по кругу.
Где она провела последние годы. Почему давно не было выплесков. Почему ребенок не пострадал. Что она делает в столице, на что живет. И по какой такой надобности оказалась на месте событий.
Фобия хотела есть и в туалет. За чашку кофе она была готова умереть. Но она лишь монотонно отвечала, повторяя одно и то же снова и снова.
Последние годы скиталась по стране после того, как поругалась с родителями. Выплесков давно не было, потому что живет она уединенно и в зоопарк на антилоп смотреть не ходит. Работает уборщицей в морге — да вот же он, пропуск. Ребенок не пострадал, потому что ей очень хотелось его уберечь. На месте событий оказалась случайно. Бегает она по утрам, понимаете? Нет? Напрасно, очень полезно для здоровья, рекомендует.
На пятом часу монотонной беседы ей разрешили сходить в туалет, и Фобия долго и жадно пила воду из-под крана.
Остаток дня она скоротала в небольшом карцере. Измучившись от скуки и пересчитав все трещинки на потолке, уснула, свернувшись калачиком на узкой кровати.
Проснулась от тихого голоса: