В сказках все намного проще. Если ты угодил волшебной голове, она тебе поможет, если нет — покарает. Среди прочего, бывает нужно захоронить эту голову. Хоронит ее (иногда приставляет к туловищу и оживляет) русский богатырь, а в награду голова подсказывает ему, где взять меч-кладенец. Мотив похорон встречается и в мифах. Голову Осириса погребают в Мемфисе, у Страбона отдельно хоронят голову Еврисфея (География, VIII, 6:19). Эти случаи аналогичны рассмотренным выше (Орфей, терафимы).
Но вот у Снорри Стурлусона знатные люди просят отдать им тело норвежского короля Хальвдана Черного для захоронения, так как «это обеспечило бы им урожайные годы». Тело делят на части и хоронят их по отдельности, включая голову. Волхв Богумил на основании таких эпизодов делает вывод, что голова обеспечивала земле плодородие. Обычно же благоденствие гарантировалось правильным погребением, ибо лежащие на земле останки, в том числе и голова, способны нанести вред. И лишь на Руси закапывание трупа в землю нередко вызывало неурожай, и тогда его отрывали. Но это касалось только беспокойных мертвецов.
Обратимся, наконец, к ирландским и валлийским легендам как письменному источнику по «культу отрубленных голов». Головы ирландских героев зарывали на самом почетном месте — холме Темры (Тары), древней столицы Ирландии, но с какой целью это делалось, опять-таки неизвестно. Конечно, землю ими не удобряли. Может, им отдавали дань уважения, хороня рядом с их доблестными предками? А может, сама святость места защищала живых от нападений мертвых?
Из голов в ирландских сагах наивысшие почести достаются, пожалуй, отрубленной голове короля Фер-гала, которую обмывают, причесывают, укладывают на ней волосы и покрывают бархатом («Битва при Алмайне»). Голова благодарит за оказанную ей честь, и после ряда богоугодных мероприятий ее зарывают с глаз долой. В той же саге голова ирландского Орфея по имени Донн-бо распевает тоскливую песню, будучи поставленной на камень (важная деталь). Суровые воины плачут, а затем по просьбе убитого приставляют его голову к телу, чтобы он ожил. Интересно, как поступили бы воины, если бы тела под рукой не оказалось? Ведь с Орфеем именно такая неприятность случилась.
Две головы из храма в Рокпертюзе (III в. до н. э.)
Валлийский «Мабиногион» (повесть «Бранвен, дочь Ллира») называет «счастливым» погребение головы Брана Благословенного на Белом Холме в Лондоне, а «Триады острова Британии» укоряют короля Артура за то, что он выкопал голову Брана в порыве гордыни — мол, у него самого достанет сил защитить Британию. Получается, голова Брана предохраняла остров от напастей, как и другие две головы, о которых обмолвился автор повести? Так оно и есть, но смысл зарывания от этого не меняется: голова должна лежать в земле, а если ее извлекают оттуда, следует ждать беды.
Тем не менее головы врагов кельты, как и множество других народов, не зарывали в землю или зарывали не сразу, а выставляли на всеобщее обозрение. Не исключено, что головы, найденные в древних святилищах, например в галльском храме в Рокпертюзе (Буш-дю-Рон), представляли собой именно воинские трофеи. Какую цель преследовали коллекционеры? Исследователи расходятся во мнениях. Одни говорят о психическом воздействии отрубленных голов на зрителя и практической выгоде, извлекаемой из их демонстрации. Победитель желал прихвастнуть своей доблестью, доказать факт смерти того или иного человека, огорчить и устрашить противника, получить вознаграждение. Авторы вроде Пауэлла с этим не согласны и упоминают о «культовых практиках», имевших целью «принести в дом богатство и изобилие, а также залучить духов на службу хозяину». К «практикам» добавляют хорошо известное туземным народам приобщение к лучшим качествам врага — физической силе, мудрости, отваге, хитрости. Наконец, вражеской головой можно было владеть, как хозяин владеет рабом, и она, по заверению Проппа, оказывала всяческие услуги.
Магическое использование головы врага в европейской истории и мифологии почти не отражено. «Головная» магия в большей степени плод фантазии ученых, соотносящих предков цивилизованных народов с современными дикарями. Даже если принять эту аналогию, выводы из нее будут сомнительны. Так, у дикарей выставка черепов на заборе чаще служит элементарным оберегом, а пресловутое приобщение осуществляется через поедание трупов, а не их хранение.