В ту ночь я толком не спала. Изредка снился тот же черно-белый сон в незнакомом городе. Я и юный Брюс Битц шли по улицам, освещенным в стиле де Кирико, — белоснежно-белым или рассеченным надвое мстительными и непрощающими тенями, которые разрезали вещи на свет и тьму без полутонов.
Ничего особенного не происходило, разговор тоже не ладился. Помню только, что нам вроде было полегче друг с другом, так как я знала, куда идти. Мальчик чувствовал это, а потому не ныл и не плакал, когда я сбивалась с пути и сворачивала не туда.
— Как тебя зовут по-настоящему? Ты же не Брюс Битц. Ты соврал.
Он закрыл лицо ладонями и засмеялся приятным, типично детским смехом.
— Ты на меня злишься?
— Вовсе нет. Как тебя зовут?
— Джон Крей. — Он по-прежнему не убирал руки.
— Сейчас ты говоришь правду?
Открыв лицо, ребенок даже разозлился:
— Да, я — Джон Крей!
Проснувшись, я увидела в паре дюймов от себя книгу, лежащую на подушке. Перенервничав, я не стала читать прошлой ночью. Теперь же схватила и попыталась осилить заголовок, борясь с туманом в утренних глазах: «Я приду за тобой».
Это была детская книжка большого формата — мало текста, много картинок. Монстр с другой планеты прибыл на Землю, чтобы съесть маленького мальчика. У истории был забавный, хороший финал; при других обстоятельствах она бы мне даже понравилась. Вот только у меня никогда не было детских книг. И вчера я другое хотела почитать. Не «Я приду за тобой».
Закончив листать томик, я отложила его в сторону и посмотрела в окно. Что делать? Позвонить в полицию и сообщить, что меня преследует несуществующий Брюс Битц? Заплатить ему за аварию, в которой он частично виноват? Дождаться следующей сумасшедшей выходки? Как это он собирался мне «лицо сожрать»?
«Мне ремонт не нужен. Я хочу новую тачку, Антея. Купи мне машину, и разойдемся полюбовно».
Телефонная книга. Джон Крей! За последние двенадцать часов столько безумного произошло. Почему бы не посмотреть в справочнике имя мальчика из черно-белого сна?
В списке оказались два Джона Крея и один Д. Крей. Было утро воскресенья. Подходящее время, чтобы застать всех дома и услышать их голоса.
Я взяла трубку и набрала первого. Ответивший явно был чернокожим, а не тем, кого я искала, но мне нужно было, чтобы он не просто сказал «нет», а потому…
— Это Джон Крэйон?
— Крэйон? Нет, Джон Крей, леди, Джон Тайрон Крей. Это что за фамилия вообще — Крэйон? Вы что, в «Улицу Сезам» звоните? Номером ошиблась, Пташка. — Он засмеялся и повесил трубку.
По следующему номеру ответил ломкий женский голос; старуха заявила, что ее муж, Джон Крей, умер шесть месяцев назад.
От «Д. Крея» я ничего особого не ожидала. Снова ответила женщина.
— Здравствуйте, могу я поговорить с Джоном Креем?
— Его сейчас нет. Не хотите оставить сообщение?
— Нет, перезвоню позже, — улыбнулась я и повесила трубку.
Прометавшись по квартире несколько часов, я решила сходить в любимый ресторан.
Воскресный поздний завтрак в «Ше Уво» — прекрасный способ потратить семь долларов. Достаточно сходить туда несколько раз, и тебя будут привечать как члена семьи, давать бесплатный десерт, если пироги только из печки или ты просто сидишь с грустным видом.
Я любила столик у окна — нравилось наблюдать за бесшумным уличным движением снаружи. Был уже почти полдень, и потому заведение наполовину пустовало. Только я села на привычное место, подошел Уолтер, старший официант, и поставил передо мной бокал.
— Что это?
— Я не должен ничего говорить, Антея. Тебе просто надо выпить это и удивиться.
Я посмотрела на бокал и улыбнулась. Коктейль кир[3] с ломтиком лайма — мой любимый напиток, хотя об этом почти никто не знал. В последний раз я рассказала о нем старому другу, Виктору Диксону. Неужели он приехал?
— Кто послал?
— Я вообще-то не должен говорить об этом, но скажу. Тот парень у бара в шикарном костюме от Готье.
Я посмотрела на человека, сидящего ко мне спиной. Темные волосы, клюквенно-красный пиджак с черными кириллическими буквами, идущими по низу. Броская вещь, но красивая. Виктор Диксон таких никогда не носил.
— Кто он, Уолтер?
— Не знаю. Просто сделал заказ; сказал, тебе понравится. Дал мне пять баксов. Ну, ладно. Мне пора идти, береги себя! — Официант ушел, насвистывая «Love is in the air».[4]
Кто же это был? И как узнал о моем тайном, самом любимом коктейле? Пока он не обернулся, я почувствовала, как в животе ворочается жаркое сексуальное предчувствие. Но он все не поворачивался. Наконец мне надоело ждать. Мужчина был загадочным, вся история изрядно возбуждала. Только мне не нравятся долгие прелюдии, поэтому я опять стала смотреть в окно.