— Очень похож… оченьпохож на спиральные узоры из Великобритании и Ирландии, которым четыре тысячи лет.
— Значит, между ними существует связь? — спросила Элизабет.
— По крайней мере, здесь есть какая-то загадка, — задумчиво ответил он. — Доисторическая языческая мифология…
Элизабет хотела что-то сказать, но заметила: Стив ее не слушает, будто загипнотизированный маленькими предметами. Она тоже пристально взглянула на коробочки, пытаясь понять, что такогоинтересного он нашел в них. Оптический обман — по крайней мере, так она сначала подумала. Иногда бывает, что, глядя на некий орнамент на ковре или обоях, забываешь, что перед тобой двумерный узор, и перед глазами, над плоской поверхностью, словно возникает трехмерная конструкция. Вы качаете головой, но картина остается на месте, хотя логика и разум говорят вам, что там ничего нет. И сейчас, глядя на эти завитки, она испытала нечто подобное. Неужели Стив так же зачарован ими?
Элизабет хотела задать ему этот вопрос, но внезапно у нее закружилась голова. Спирали, два холмика и два лабиринта, завертелись, и ей показалось, что она сама вращается в противоположном направлении; почувствовала тошноту; ее ноги оторвались от пола. Она замахала руками, пытаясь остановиться.
— Груди царицы мертвых, — произнес рядом с ней чей-то голос, но он не принадлежал Стиву; был грубым, хриплым и неприятным. Голос ее околдовал; слова падали — тяжелые, словно камни. Он продолжал: — Разве они не прекрасны? — задал он риторический вопрос. — Неосторожный путник может поддаться ее чарам.
Зловещий голос смолк так же внезапно, как и зазвучал, а вместе с ним пропала оптическая иллюзия. Элизабет очнулась — Стив подхватил ее.
— С тобой все в порядке? — спросил он с тревогой на лице.
— Ммм. Голова закружилась, вот и все. Здесь очень душно…
— Давай присядем на минуту, ладно? — Стив повел ее за локоть к ближайшей скамье.
— Правда не надо, Стив. Чувствую себя так глупо. Все в порядке!
Несколько человек уставились на нее, и она почувствовала легкое смущение. Они все-таки сели, и Элизабет с облегчением прислонилась спиной к холодному мрамору.
— Ты хочешь меня о чем-то спросить? — Стив копался в сумке в поисках путеводителя.
Элизабет хотела спросить, как подействовали на него узоры, похожие на червей, но вместо этого у нее вырвалось:
— Кто или что такое «царица мертвых»?
— Интересный вопрос от женщины, утверждающей, что она ничего не смыслит в мифологии, — заметил он.
Элизабет взглянула на него, улыбнулась, заметив на его лице насмешливое выражение, и ничего не сказала. Наконец Стив сдался:
— Царица мертвых — это Геката, младшее божество в греческой мифологии, обладающее тем не менее большим влиянием. Она связана с ужасным миром мертвых, — добавил он со зловещей усмешкой.
— Она имеет какое-то отношение к этим коробочкам? — почти невольно проговорила Элизабет, хотя собиралась рассказать ему о своей галлюцинации.
— Ну, по крайней мере, мне ничего такого не известно… Хотя, возможно, стоит немного покопаться. Но…
Элизабет уже знала, что сейчас последует, и быстро заговорила:
— Мне уже намного лучше. Не хочешь отправиться в Микенский зал? Это вон в ту дверь…
— Мне вредно находиться на солнце, — сообщил он, когда речь зашла о загаре. «Естественно, — подумала тогда Элизабет. — Это из-за множества веснушек, благодаря которым она сочла его таким привлекательным. И эти жесткие рыжие волосы…» Ей нравился слабый акцент уроженца Новой Англии, отсутствие наглости. Было интересно общаться с человеком, менее коммуникабельным и более замкнутым, чем она сама, особенно американцем. Ее ресторанный бизнес подразумевал постоянную суету, разъезды, беседы с клиентами о меню и выборе банкетного зала, приготовление пищи, презентации и так далее. Поэтому на отдыхе Элизабет предпочитала как можно меньше шевелиться.
Катер ритмично покачивался на волнах безмятежного Эгейского моря. Качка усыпляла. Элизабет в бикини растянулась на свободном участке палубы; ее загорелое тело купалось в жарких лучах, и она почти чувствовала, как золотистые волосы светлеют на солнце. Где-то вдалеке слышались голоса пассажиров и шумели двигатели. Она дремала, наслаждаясь покоем.
Она почувствовала, что погружается в сон и ее ожидает необычная встреча на Делосе, далеко в воображаемом прошлом, когда Зевс алмазными цепями приковал блуждающий остров ко дну Эгейского моря.
— Держи! — сказал Зевс, и в его голосе послышались мягкие певучие интонации — странно для верховного бога.
Элизабет пошевелилась, не желая возвращаться к действительности, но Зевс — нет, это был Стив — потряс ее за плечо:
— Нельзя засыпать на таком ярком солнце!
Она открыла карие глаза и нахмурилась, глядя на него.
— А я как раз собралась поразвлечься с Зевсом, — улыбнулась она. — И не волнуйся обо мне — это тебе нужно сидеть в тени, Стив.
— Сейчас это не важно, возьми мои вещи. — Он протянул ей свой рюкзак, в котором лежали приспособления для фотоаппарата. — Он может свалиться за борт.
Затем он повернулся к морю и направил объектив к горизонту. Вдалеке виднелись какие-то острова. В этой части света они были повсюду, но гид сообщил путешественникам, что перед ними именно Делос.
— Вот, начинается, — пропыхтел Стив, поднимая очки на лоб; он быстро моргнул бледно-голубыми глазами, затем спрятал их за фотоаппаратом. Далекие острова приближались, и туристы, стряхнув дремоту, начали собираться.
Из громкоговорителя снова полился неразборчивый женский голос с греческим акцентом:
— Леди и джентльмены! Мы почти добрались до древнего острова Делос. Надеюсь, вам здесь понравится. Пожалуйста, не забудьте, — продолжала гид, пока Элизабет натягивала бледно-розовую майку и шорты, — время нашей стоянки здесь — четыре часа, необходимо вернуться на корабль в половине пятого. Спасибо!
Через полчаса все они сошли на маленькой пристани и медленно побрели под яростно палящим солнцем вглубь острова. Руки Стива торчали из коротких рукавов футболки, но остальные части тела были закрыты; на нем были джинсы и устрашающего вида туристские ботинки. Элизабет оглядела местность, и у нее мелькнула мысль, что не следовало надевать туфли. Она заметила, что некоторые туристы сразу отправились в небольшой музей — в поисках тени или чего-нибудь выпить. Возможно, Делос и является выдающимся памятником греческой истории, подумала Элизабет, но четыре часа на таком пекле, буквально без всякой тени, почти пугали ее. Оглядев раскинувшийся перед ними остров, Стив направился к агоре, развалинам древнего рынка — огромным, источенным временем глыбам серого камня, напомнившим Элизабет о том, что время здесь остановилось. Вдалеке поднимались пологие склоны горы Кинфос. Стив начал щелкать камерой под нескончаемый треск цикад, прятавшихся в редких пучках выбеленной солнцем травы, которая торчала среди руин.
В Афинах было жарко, но здесь! Элизабет взмокла от пота. Как Стив жив в своей одежде, да еще с рюкзаком? Округлую вершину Кинфоса скрывала пелена дрожащего раскаленного воздуха. Элизабет вспомнила тот чудесный прохладный вечер на Ликавиттосе, куда Стив повел ее после музея. Далекие огни Афин раскинулись перед ними, как россыпь мерцающих, движущихся бриллиантов. Они выпили в ресторане немного вина; их овевал прохладный ветерок, мотыльки вились вокруг ламп. Она вспомнила, как они поднимались на холм на фуникулере. На горе Кинфос не было подобной роскоши, и до древнего театра и обширных руин пришлось добираться пешком. Ни дуновения ветерка! С безоблачного голубого неба лились только лучи раскаленного добела солнца.
Огненный воздух образовывал завихрения перед глазами Элизабет. Вдруг она поняла, что идет по полу древнего дома, по замечательно сохранившейся мозаике, на которой с тревогой разглядела знакомый спиральный орнамент. Стив в это время менял пленку в фотоаппарате, присев у остатков стены.
— Ты знаешь, — начал он, — что когда-то этот остров являлся культурной и торговой столицей Греции? — Он защелкнул крышку. — Готово.