— Пинки ничего не нужно, у него все есть.
— Ну, тогда пять сотен долларов и лучший поросенок из первого выводка, чтобы вам не было одиноко.
— Мне не одиноко! — взорвался Ренни, от злости у него начал краснеть загривок.
— Простите, но давайте начистоту, — сказал Верной Виа, и брови у него поползли вверх. — Живете в этих горах, поговорить не с кем, только с этим хряком да с курами, и вам не одиноко? Посмотрим с другой стороны. С деньгами, которые мы вам заплатим, вы сможете купить целую кучу поросят, будете их растить, дрессировать.
Злость горячей волной растеклась от загривка Ренни вверх к макушке и вниз по плечам. Через джинсы под коленями он чувствовал теплое дыхание своего хряка. Ясно, Пинки разозлился, его тоже взбесило, что кто-то хочет забрать его из дому.
Верной Виа не двигался с места. Брови так и остались в поднятом положении, словно кто-то приставил ему ко лбу ствол пистолета.
— Убирайся с моей земли, — ровным голосом, не разжимая челюстей, сказал Ренни.
Брови поползли вниз. Этот парень рос в деревне. Он знал, насколько серьезна эта команда.
Ренни, все еще держа в руках наполовину пустую миску с кормом, ушел в дом через заднюю дверь. В ушах у него гудело, ладони похолодели. Чертов чужак! Чертов чужак! Ренни грохнул миску на кухонный стол и прошел в ванную под лестницей, переждать, пока уедет Верной Виа. Он сел на шатающийся ночной горшок и расставил пошире ноги, чтобы удержать равновесие. Проклятый свиновод! Ренни сжал голову руками, перед глазами заклубился темно-розовый туман, от извивающихся маслянистых судорог свело желудок. Закрыв глаза и вдыхая и выдыхая воздух через плотно сжатые челюсти, Ренни ждал, когда заурчит двигатель автомобиля.
Тишина.
Ренни вышел из ванной и подошел к входной двери. Глянул через стекло. Машина Вернона стояла на прежнем месте.
— Ты где, мистер Свиновод? — спросил Ренни в стекло, брови его сдвинулись к переносице, глаза сощурились. — Еще здесь? Пытаешься украсть мою свинью?
Ренни вернулся в кухню. Глянул в окно на птичий двор. Вернона Виа там не было. Ренни взял дробовик, который держал у двери, и толкнул сетку. Он никогда не пользовался дробовиком, разве только чтобы лис отпугнуть. Дробовик пугал, это точно, от грохота закладывало уши, и сразу становилось понятно, что хозяин не шутит.
Ренни спустился с крыльца. Сетка хлопнула у него за спиной.
И тут же он увидел Вернона Виа. Свиновод валялся в зарослях букса, наружу торчали только ноги, обутые в мокасины. Ренни чуть не засмеялся, потому что вспомнил о Злой Ведьме с Востока, которую прихлопнул фермерский дом Дороти,[42] а в голове у него мелькнуло: как это никто не снял с этого умника дурацкие тапки с кисточками? Но Ренни так и не засмеялся. На мокасинах свиновода он увидел кровь.
Огонь, который полыхал в глазах Ренни, превратился в лед. Он отложил дробовик в сторону и опустился на колени на мокрую траву. Ухватил один мокасин и потряс.
— Эй, Верной Виа, ты что, споткнулся?
Тот не отвечал. И не двигался. Ренни ухватил свиновода за щиколотки и вытащил из зарослей букса. От лица Вернона почти ничего не осталось, только один глаз, кусочек хряща в том месте, где был нос, да ошметки щеки. Остальное — красное месиво, скорее напоминающее гамбургер, чем человеческое лицо.
Ренни взвизгнул, отшатнулся назад и плюхнулся на зад. Он вдавил ладони в глаза, но жуткая картина никуда не исчезла.
Рядом послышалось какое-то хлюпанье, Ренни огляделся и увидел Пинки, который слизывал с подгрудка кровь.
— Ох, — выдохнул Ренни, язык его превратился в распухший кусок мяса. — Что ты наделал, Пинки? Что ты со мной сделал?
Ренни распилил бензопилой свиновода на куски и зарыл их в кучи земли, которые приготовил для поздних тыкв и кабачков. Потом надел зимние перчатки, укрыл водительское сиденье мешком для мусора и откатил машину Вернона вниз по подъездной дороге. Он оставил ее на обочине шоссе и протрусил полмили обратно к дому. Пинки тоже хотел поехать, даже настаивал, но Ренни прицельным ударом ноги отогнал хряка и захлопнул дверцу машины.
Это все, что он мог сделать, чтобы не выворотить только что съеденный ланч на сиденье в машине свиновода.
Вернувшись домой, Ренни выпил три чашки кофе и начал ходить из угла в угол. Он посмотрел на телефон — только бы тот не зазвонил! Телефон не зазвонил. Пинки устроился возле кухонного стола и выгрызал репей из копыт.
Ренни не мог смотреть на хряка. Хряк убил Вернона Виа. Почему он это сделал? Возненавидел свиновода за то, что тот хотел увезти его с собой? Ренни не решился спросить Пинки, в этот раз он боялся, что хряк зашевелит своими резиновыми губами и ответит. Пинки перестал выгрызать репей и принялся вылизывать яйца. От этой картины Ренни стало не по себе, и он ушел в гостиную смотреть новости.
Когда пришло время ложиться спать, внезапно разразилась гроза. Ренни поднялся на второй этаж в спальню и, переодевшись в хлопчатобумажный спортивный костюм, стоял у окна и вглядывался сквозь стекающие по стеклу потоки воды в конец двора, туда, где был огород. Ничего, темнота и редкие вспышки молний. Потом он разглядел полосы грядок. Достаточно ли глубоко он закопал останки Вернона в кабачковые кучи? А вдруг вода вымоет их на поверхность? Или Пинки начнет их откапывать?
Зазвонил телефон.
Ренни дернулся и уставился на аппарат на ночном столике. Еще звонок. И еще. Ренни подошел к столику и снял трубку. Она чуть не выпрыгнула у него из рук.
— Да?
— Ренни? — Это была его сестра. Вдруг она уже слышала о пропавшем свиноводе?
— Ну?
— Сегодня твой день рождения, — сказала Регина. — Я подумала, надо позвонить, поздравить.
— Сегодня? — Ренни напряг мозги. Да, так и есть. Сегодня ему тридцать семь. И как это он забыл? Но в то же время почему он должен был вспомнить? Он ведь не учил Пинки читать календарь.
— Ты забыл о своем дне рождения? — Регина успела приобрести гнусавый виргинский акцент. Она была счастлива оттого, что больше не имеет ничего общего ни с деревней, ни с фермой. — Ты что, так сильно занят?
— Да, — Ренни переступил с ноги на ногу, — но спасибо, что позвонила.
— Так, значит, ты никак не отмечаешь? Ничего такого, ну не знаю, необычного, свежего для разнообразия, хоть раз в жизни?
— Нет. — Вот разве что Пинки убил человека и сожрал его лицо. Можно сказать, это необычно и свежо.
— Когда ты ко мне приедешь?
Это был риторический вопрос, и Ренни знал это. И Регина знала, что Ренни знает, так что спрашивать можно было спокойно. Но она почему-то считала, что задавать такие вот вопросы — ее сестринский долг.
— Не знаю. У меня куры, ограждения, урожай. Ну, ты знаешь. Да еще тут гроза, так что лучше давай заканчивать. Не хочу, чтобы меня шибануло через провода.
— Конечно. Ладно, желаю весело провести вечер. Пока.
— Спасибо.
Ренни повесил трубку и скрестил руки на груди. Потеребил пальцами протертую ткань на локтях свитера. Удар грома тряхнул дом. Он запер Пинки в сарае, но хряк уже пробирался в дом до этого. Понятно, при желании он может выбраться из сарая.
Ренни спустился вниз. Через дверь на кухне посмотрел на птичий двор и стоящий за ним сарай Пинки. Дверь все еще закрыта, висячий замок на месте. Косой дождь прибивал траву к земле.
Ладно, ладно, все нормально, подумал Ренни. Он сел за кухонный стол и крутанул солонку. Потом положил голову на руки и постарался не думать о мертвом теле, об останках, которые теперь удобряют землю для тыкв и кабачков.
Проснулся он внезапно. За окном было светло, дождь перестал. Руки затекли, на щеках остались следы от смятых рукавов. Пластмассовые часы на стене в форме заварного чайника показывали восемь сорок семь. Ренни почесал шею, медленно встал и размял затекшие ноги. Он проспал, а Пинки не позвонил в колокольчик.
Но хряк был в доме. Ренни слышал, как тот, пытаясь взобраться на большое кресло с откидной спинкой, ритмично стучит своим закрученным в спираль хвостом по кофейному столику и хрюкает от напряжения.
42
Персонажи популярной детской книжки «Удивительный волшебник из страны Оз» Л. Ф. Баума. В русском пересказе «Волшебник Изумрудного города» А. Волкова.