— Это слишком! Это уже какая-то фантастика — разве можно убедить людей убить самих себя? — отозвался Криск. — Такого не может быть, разве только в самых низкопробных страшилках. А почему вы не поставили в известность полицию?
— Ты не понимаешь, они ВСЁ держат под контролем, — глотая слова, отвечал Хогг. — В любом случае ты ведь не зашел так далеко, как я. На второй день ты бы проглотил все, что они говорят. Промывание мозгов действует, только когда жертва отказывается признать, что ей промывают мозги. Суицидное решение, конечно, плохо, но то, что следует после этого, еще хуже. Суицид — не конец, это только начало. Их технология каким-то образом воздействует на те области мозга, которые мы обычно не используем. Благодаря ей они гарантируют твое "возвращение", чтобы они могли продолжать процесс реконструкции, продолжать его даже после твоей смерти. "Глипотех" никогда никого не отпускает. Никогда. Никого и никогда.
Хогг тыкал пальцем в забинтованную голову. Криск заподозрил, что он сошел с ума.
— Говорю тебе, Криск, они едва меня не достали! Уходи, пока есть возможность. Не болтайся тут, как я. Эти вурдалаки умудрились добраться до моего лица до того, как я…
Криск, пошатываясь, встал из-за стола. Его не волновало, правду говорит Хогг или нет, с него было достаточно. Ни разу не оглянувшись, он вышел из бара.
— …Сваливай из города, Криск! — кричал у него за спиной Хогг. — Если они перестали тебе звонить, значит, решились на крайние меры.
На следующий день Криск навсегда ушел из "Маре". В том, что ему наговорил Хогг накануне вечером, был некий зловещий смысл, даже если не принимать каждое слово за чистую монету.
Теперь уже и в своих коллегах Криск стал замечать те самые физиономические мутации, которые раньше наблюдал у прохожих на улице. Возможно, это было какое-то заболевание, но Криск недоумевал, почему никак не комментируется факт его распространения.
Он уволится, не подавая заявления, пойдет домой, упакует кое-какие вещи в пару чемоданов и уедет из города на первом же поезде. Криск чувствовал: если не предпринять решительных действий, он переступит грань разумного и, как Хогг, окончательно сойдет с ума. Никого не посвятив в свои планы, он, как обычно, покинул "Маре" в шесть часов вечера.
Его уход заметил только О'Хара. Криск с ужасом увидел, как шеф поднял руку с ненормально длинными пальцами и ногтями и несколько театрально помахал ему на прощание. Под темными пятнами глаз змеилась жутковатая понимающая улыбка.
От работы до дома было десять минут ходу неспешным шагом, но Криск постоянно сбивался на бег и тормозил, только когда не хватало дыхания, и в результате преодолел это расстояние в два раза быстрее. Мысленно он уже решил, что возьмет с собой: самое необходимое, наличные, отложенные на крайний случай, туалетные принадлежности и, возможно, пару дорогих сердцу вещей, которые он приобрел в Киото, — чайный набор и чашечки для саке. Да, в них живет дух ваби,[43] их нельзя оставлять.
Криск старался не смотреть ни на прохожих, ни на дома, ни на улицу. Дорогу домой он мог найти и с закрытыми глазами. Когда Криск наконец-то добрался до дома и увидел, что весь фасад здания до самой крыши застроен лесами "Глипотеха", его охватила паника. Грузовик с противоположной стороны улицы исчез, однако грязно-зеленый фургон остался. Правда, охранников "Глипотеха" в кабине фургона не было видно.
Криск уже готов был отказаться от идеи подняться в квартиру, но он нуждался в наличных, которые лежали в ящике бюро. Немного постояв у подъезда, Криск осторожно приблизился к укрытым за щитами лесам и напряг слух. Он прождал несколько минут, но так ничего и не услышал. Возможно, если действовать быстро, ему удастся незаметно проскочить в дом и так же незаметно выскользнуть обратно. Криск всегда закрывал окна на щеколды и был уверен, что любое вторжение снаружи обязательно привлечет внимание, поэтому он мог не бояться, что кто-то может поджидать его в самой квартире.
Криск вошел в подъезд, прошел по коридору и начал подниматься по лестнице. Лампочка на втором этаже перегорела, и ему пришлось в кромешной темноте миновать два пролета, прежде чем он добрался до третьего этажа, где и располагалась его квартира. Криск тихо повернул ключ в замке, приоткрыл дверь и, протянув внутрь руку, щелкнул выключателем справа от входа. Потом вошел.
Криск с облегчением отметил, что после его ухода на работу все предметы в квартире остались на своих местах, окна закрыты, щеколды задвинуты. Мутно-белые щиты на строительных лесах закрывали привычный вид из окна. Но на самих лесах никого не было. Дверь в квартиру Криск на случай внезапного отхода оставил приоткрытой.
Переложив наличные из бюро в бумажник, Криск начал торопливо паковать чемоданы. Сложнее всего было с чайным набором и чашечками для саке, эти хрупкие предметы необходимо было завернуть каждый в несколько слоев газет.
А потом он услышал за окном громкий топот и звуки ударов. Казалось, группа людей, толкаясь, спешит подняться вверх по лесам. Они направлялись к окну Криска, в этом не было никаких сомнений. Оставался один путь к спасению… Криск развернулся вокруг оси и увидел ухватившиеся за косяк омерзительно длинные пальцы, будто кто-то собирался толкнуть дверь и войти в квартиру. Он рванулся через комнату и бросился на дверь, стараясь придавить жуткую тощую руку. Криск навалился плечом на дверь, перевес был явно на его стороне, паучьи пальцы судорожно задергались. Дверь наконец закрылась, и фаланги отделились от пальцев, словно были вылеплены из сырой оконной замазки.
За спиной Криска чьи-то ногти скребли по оконной раме. Он обернулся и увидел прильнувшие к стеклу смертельно бледные лица. Полдюжины безумных существ царапались в окно.
Криск схватил телефонную трубку и, бешено тыча пальцем, набрал номер оператора. Его тут же, не сказав ни слова, переключили на другую линию, и начались знакомые бесконечные гудки. Может, если удастся пробиться в "Глипотех", если он сможет убедить их в том, что передумал, надеялся Криск, может, тогда у него еще останется хоть один шанс.
— Ответь же, — бормотал он, — ответь, ответь…
И за секунду до того, как окно разбилось вдребезги и существа полезли через подоконник в комнату, расцарапывая все на своем пути, Криск представил пустой, давно заброшенный пыльный офис, где на ничем не занятом столе звонит и звонит телефон…
Холли Филлипс
Голодная
Холли Филлипс живет и пишет книги в небольшом доме с видом на реку Колумбия в Западной Канаде.
Филлипс является автором нашумевшего сборника рассказов "В чертогах покоя" ("In the Palace of Repose") и романа в жанре темного фэнтези "Горящая девушка" ("The Burning Girl"), изданных в "Prime Books". Многочисленные рассказы и поэмы писательницы публиковались в "The New Quarterly" и "Asimov's". В настоящее время Филлипс перерабатывает фэнтезийный роман "Дитя машины" ("The Engine's Child") и одновременно готовит следующую книгу — роман в жанре слипстрим "До эры чудес" ("Before the Age of Miracles").
"Я написала "Голодную" за два серых дождливых июньских дня 2002 года, — вспоминает Филлипс. — Тогда исчезла моя любимая кошка Калипсо, которая жила у меня в доме семь лет. Пусть люди и события в этом рассказе — плод моего воображения, зато ощущение одиночества самое настоящее. Тема охотника и жертвы тоже списана с реальности: судя по всему, моя Калипсо, ловкая охотница на мышей, сама стала чьей-то жертвой. Хотя койоты, рыси и кугуары редко показываются на холмах за домом, мы все равно знаем, что они там водятся".