— Скажите, вы ее тоже видите? — обратился Леннокс к группке дам с голубыми волосами, копавшихся в своих картах у входа в метро.
В ответ он получил сердитые взгляды через бифокальные очки и бормотание: «Отвратительно!» Кэти потащила его мимо.
— Давай поймаем такси, — возразил он.
— Но мы уже спустились.
— Нам нужны билеты.
Леннокс, спотыкаясь, подошел к автомату по продаже билетов. Автомат выдал две бумажки, и Кэти схватила их, прежде чем он успел возразить.
— Ненавижу эти лифты, — сказала она. — Пойдем по лестнице.
На станции «Рассел-сквер» имелись два деревянных лифта, построенных, видимо, еще при королеве Виктории. Открытые кабины ползли по покрытым сажей шахтам, где просматривались геологические слои, в недра Лондона; они часто застревали, перегруженные слишком большим количеством народа. Современные конструкции, новые блестящие стальные коробки, призванные заменить устаревшие лифты, только увеличивали столпотворение.
— Эта лестница длиной в сотню миль, — возразил Леннокс, указывая на знак, призывающий особенно торопливых пассажиров к осторожности. — Это то же самое, что взбираться на верх Эмпайр-стейт-билдинг.
— Но лестница-то ведет вниз, Коди. Прекрати стонать и иди за мной.
Лестница представляла собой спираль. Стук каблуков Кэти эхом отдавался от стен, и у Леннокса начала кружиться голова. По лестнице обычно спускалось мало пассажиров, а сейчас они вообще никого не встретили.
— Кэти, — произнес Леннокс, остановившись, чтобы отдышаться. — Если это действительно ты, я просто хочу сказать, что очень рад снова видеть тебя.
На лестнице было душно, стены словно надвигались на него со всех сторон, и Леннокс был уверен, что они уже давно должны были добраться до платформы.
— Кэти, помнишь, мы смотрели фильм «Линия смерти»? Некоторые сцены снимались здесь.
— Идем, Коди.
— По-моему, та копия, которую мы видели, называлась «Сырое мясо».
— Точно. Это было нечто вроде угощения на день рождения, Коди.
— А потом мы повеселились.
— Да. Ты надел мой чулок себе на голову и гонялся за мной по квартире с криками «Двери, берегись!», размахивая резиновым цыпленком.
— Это было до или после того, как ты начала встречаться с Аароном?
— Просто иди, не останавливайся, Коди. Мы почти пришли.
— Я не слышу поездов.
— Так скажи мне, почему ты связался с Кейном?
Леннокс вцепился в перила. Медный поручень был теплым, казалось, его покрывала какая-то слизь. Он споткнулся и привалился всем телом к Кэти.
— Он купил контору моего английского издателя, все мои контракты. Да и вообще, я просто с ним познакомился. У него есть потрясный кокс и симпатичная дочка. Поскольку ты мертва, ты простишь мне чувственные желания, правда?
Ему показалось, что лестничный пролет заполняется каким-то паром. На лице его оседали странные капельки, и Леннокс с любопытством стер их. Медные перила все больше походили на развернутый кишечник. Он боялся, что его вот-вот вырвет на ступеньки.
— По-моему, мы идем слишком быстро.
Ступеньки стали такими скользкими, что он буквально чувствовал какое-то желе под ногами. Он вцепился в Кэти.
— Его имя, вероятно, покажется тебе более знакомым, если написать его так: «Каин», — сказала она.
— А, этот садовод-братоубийца? Но ведь он умер несколько тысяч лет назад.
— Он бессмертен, — возразила Кэти. — Если ты не поможешь нам остановить его. Вот почему он привязал тебя к себе.
Лестница закончилась, и они вышли на нечто вроде подземной платформы. С потолка туннеля, из трещин между плитками, свисали какие-то отвратительные, сочащиеся слизью липкие щупальца, рельсы походили на червей, платформу и пути скрывал плотный туман, а может быть, пар.
Сквозь эту завесу Леннокс различал толпы пассажиров в гниющих обрывках средневековой одежды, бесцельно бродивших взад-вперед и толкавших друг друга.
— Извини за беспорядок, — произнес некто, стоявший на платформе. — Много лет пришлось держать здесь весь этот народ. Хотя, если учесть все обстоятельства, они довольно хорошо сохранились, как ты думаешь? Коди Леннокс? — Человек приблизился. — Позволь представиться. Меня зовут Сатана.
— Мне кажется, это уже чересчур, — решил Леннокс. — Хотя не важно, я атеист.
— Никаких проблем, — ответил Сатана, но руки не протянул.
Это был высокий смуглый человек с залысинами на лбу и аккуратно подстриженной черной бородой, довольно театрально одетый в средневековый костюм и шляпу.
— У меня нет ни рогов, ни копыт, — сказал Сатана. — Может быть, ты почувствуешь себя увереннее, если они будут?
— Ты — театральное преувеличение.
— Это первое впечатление, — сказал Сатана.
Его фигура внезапно расплылась, и вдруг на нем оказался смокинг, какие носили в начале двадцатого века. Одежда Кэти превратилась в черное вечернее платье того же времени.
— Изыди! — взмолился Леннокс, отчаянно надеясь, что сейчас проснется.
— Это ведь на самом деле не имеет значения, верно? — спросил Сатана. — Внешность обманчива. Как и твоя. Нам нужно поговорить.
— Именно это сказал мне Кейн.
— Коди, я понимаю, что ты запутался. А кто бы не запутался на твоем месте? Так и получилось, что ты вступил в сделку с Кейном. Мы можем все переиграть. Чего ты хочешь? Я уже вернул тебе Кэти. Это абсолютно бесплатно.
— Это не Кэти, — возразил Леннокс.
— Она может превратиться в Кэти. Или в кого хочешь. Оглядись, Коди. Все, что хочешь. Назови это, и ты все получишь.
— Мы не на вершине горы. Это кошмарный туннель подземки, и я не вижу здесь ничего привлекательного. Отойди от меня.[83]
— Хорошая работа, Коди, — произнес Кейн. В руках у него были два бокала шампанского, один он подал Ленноксу. — Мы там соскучились по тебе, и я пошел тебя искать.
— Умный ход, Кейн, — заметил Сатана. — Значит, он привел тебя сюда.
— Извини. Я должен был прихватить еще бокальчик. Сатана, если я не ошибаюсь? Ты теперь под таким именем работаешь? Не возражаешь, если я для удобства стану называть тебя старым именем, под которым давно тебя знаю, Сатонис?
— Кейн, тебе не следовало в это вмешиваться.
— Приятное местечко, — одобрительно заметил Кейн. — Мне нравится дизайн. Смесь Гигера[84] и Босха. Это же катакомбы под детской площадкой на Корэмс-филдс, я угадал? Сюда ведет подземный ход под Куин-сквер. Очень удобно. Ты, как я вижу, набираешь себе народ в общих могилах жертв чумы.
Леннокс постарался говорить спокойным голосом:
— Кейн, мы в аду или где?
— Где мы? Да в глубокой заднице, вот где, — ответила Клесст. — Папа, у нас скоро закончится шампанское.
— Восхитительная Клесст! — воскликнул Сатана. — Ну и ну, как ты выросла!
— Пусть Блэклайт позвонит в отдел обслуживания номеров, — сказал ей Кейн.
— Клесст, — начал Леннокс, — это и есть тот самый знаменитый…
— Мы были здесь давно, очень давно, Коди.
— Нам лучше возвращаться на вечеринку, Коди, — решил Кейн. — Я не могу доверить гостей Блэклайту.
— Предлагаю перемирие, — сказал Сатана. — Нам уже много раз приходилось сражаться на одной стороне.
— Но сейчас ты играешь на моем поле, — предупредил его Кейн. — И мне не нравятся твои планы по его переустройству.
— Тебе меня не остановить.
— Ну, не сердись, Сатонис. Ты же мне как брат.
— Вот дерьмо! — воскликнула Клесст.
Левая рука Кейна дернулась, и в ней откуда-то возник пистолет; Кейн выстрелил.
Сатана мгновенно исчез, но в том месте, где он только что стоял, прямо из ничего возникла шипящая, пылающая масса.
— Коди, пошевеливай задницей, прячься за меня!
От стен начали отделяться мертвецы, они поползли по покрытому слизью полу. Кейн выпустил еще один разрушительный снаряд. Часть стены превратилась в кучу раскаленных докрасна головешек.
Клесст вытащила из-под юбки нечто вроде «дерринджера». Она прицелилась в рельсы как раз в тот момент, когда их щупальца потянулись к ним. Большая часть платформы и рельсы исчезли в ослепительной вспышке, и их троих швырнуло назад, в скользкую грязь, где только что находилась лестница.