Томас Ф. МОНТЕЛЕОНЕ
«УЖЕ БЫЛО…»
Уильям Резерфорд, сидевший в своем уютном кабинетике, закурил сигарету и вскрыл очередной пакет. Оттуда он извлек конверт с обратным адресом и наклеенными марками, бросил его на письменный стол и посмотрел на приложенную к нему рукопись. При виде знакомого заголовка он улыбнулся:
«Рудолф МЮИР
«ПОТЕРЯННЫЙ РАЙ»
Затянувшись сигаретой, Резерфорд пробежал глазами первые три абзаца и сразу предугадал, как будет развиваться действие. Открыл последнюю страницу и прочитал:
«Дымящиеся обломки некогда сверкающего звездолета кучей покореженного металла лежали среди буйно разросшихся джунглей. Мужчина с трудом поднялся на ноги и, обливаясь потом, отошел в сторонку. Пока он представлял себе, что в катастрофе погибли все находившиеся на борту колонисты, прошло несколько мучительных минут. И вдруг среди исковерканного металла он заметил какое-то движение. Чья-то рука! Из-под обломков кто-то выбирался! Мужчина бросился к этой руке, потянул за нее и удивился, обнаружив, что она принадлежит красивой блондинке.
— Ах, спасибо,— сказала она, натягивая изодранный комбинезон на выпирающие груди.
— Да ну, ерунда,— ответил он и после многозначительной паузы добавил: — По-моему, мы единственные, кто уцелел.
Блондинка бросила украдкой взгляд на враждебное окружение и нервно кивнула. Он оценивающе на нее посмотрел, улыбнулся и сказал:
— Кстати, как вас зовут?
Она взглянула на него, и на ее полных губах заплясала легкая улыбка.
— Ева,— сказала она».
Резерфорд погасил окурок в пепельнице и потянулся за бланком отказа. «Надо же. Неужто эти ребята так никогда ничему и не научатся?» Он подчеркнул в бланке наиболее часто употребляемую часть (ту, где говорилось: «Вам это, возможно, кажется оригинальным, но для наших читателей эта вещь, что называется, с бородой») и вложил его вместе с рукописью в конверт с марками и обратным адресом, чтобы рукопись благополучно вернулась к автору.
Когда он потянулся за очередной рукописью, жена подала ему в кабинет кофе.
— Ну, как дела, золотко? — спросила она.
— А-а, все то же старое дерьмо,— отозвался он. — Спасибо, — сказал он, беря кофе и закуривая новую сигарету.
Жена понимающе кивнула. Уильям уже много лет читал «самотек» для журнала «Невероятная научная фантастика», и, можно сказать, у него на глазах орды борзописцев и поставщиков макулатуры методически, что называется, добивали самые знаменитые темы жанра. Бросив взгляд на часы, он увидел, что успеет прочитать еще несколько вещей, прежде чем с очередной из своих общенациональных прокламаций по телевидению будет выступать президент. День у Резерфорда вышел долгий, и появления президента на экране он ожидал с нетерпением. Юмор всегда помогал ему расслабиться.
Жена уселась на кушетке и принялась читать исторический роман, а Резерфорд извлек из конверта очередную рукопись.
«Б. Престон УАИЛД
«НА ЗЕМНОМ ФРОНТЕ БЕЗ ПЕРЕМЕН»
Через несколько часов после того, как последние ужасные взрывы потрясли Землю, Гарт медленно выбрался по длинному, с милю, пологому штреку заброшенной шахты, почему-то выходившему на поверхность. Небо было окрашено в алый цвет и испещрено мириадами грибовидных облаков. Страх взорвался у него в мозгу, и он подумал: «О боже! Все-таки они это сделали!»
Преодолев первоначальный шок, он направился туда, где прежде находилась цивилизация, но, как ни старался, не увидел больше ни одного живого человека. Он задумался: а почему же он сам не погиб от радиации? Может, у него иммунитет...».
«Вот бы и мне иммунитет на подобные рассказы»,— подумал Резерфорд, быстро перелистав рукопись до конца. Как он и ожидал, Гарт вовсе не был Последним Человеком на Земле — просто спятившие социологи поставили эксперимент.
Он взял еще одно уведомление об отказе и подчеркнул соответствующее место. На этот раз в его распоряжении был целый ряд подходящих комментариев, но он выбрал следующий: «Рассказы, которые зависят от неожиданной концовки, редко оказываются неожиданными, а еще реже — хорошими рассказами». Засовывая рукопись с отказом в конверт с обратным адресом, Резерфорд размышлял, как он делал это бесчисленное множество раз, над удивительной частотностью подобных материалов в «самотеке». Казалось, будто многие вечера, проведенные им за чтением рукописей, были похожи один на другой как две капли воды.