Индейка оказалась... ну, индейкой. Несмотря на гребень и когти.
Салаты я так и не опознал — но съел всё, что мне предложили.
Пусть. Пусть у меня потом заболит живот. Пусть я даже скончаюсь в страшных судорогах — оно того стоит.
Нет, я и раньше сиживал за столом. Моя бабушка была признанной кулинаркой, к ней все соседки за рецептами бегали. Её даже в шоу хотели позвать — такое, где готовят прямо на камеру, а потом зрители из зала пробуют и выносят приговор.
Только она не пошла.
Так вот... Несмотря на то, что я не прикасался к пище больше недели, и по самым скромным прикидкам, мог не моргнув глазом схомячить варёный башмак, сейчас я не кривил душой, признавая, что такого я никогда не ел.
И ведь вся еда была знакомой — но не совсем... Например то, что я принял за булочки с глазами, оказалось ягодой, похожей на арбуз и вишню одновременно, но при этом обладало текстурой и цветом хлебного мякиша. Обалдеть можно!
— Дон Коломбо... Донья Карлотта... — я по-очереди оглядел хозяев масляным взором абсолютно счастливого человека. — Не могу выразить, как я счастлив, оказавшись здесь, с вами, за этим столом... Ой. Простите. Я хотел сказать, что дело НЕ ТОЛЬКО в столе. В смысле — не в том, что на нём находится...
Видать, вся кровь устремилась к моему туго набитому животу, и посадила мозг на голодный паёк.
— Ерунда, сынок, — великодушно простил меня дон Коломбо. — Мне нравятся молодые люди с хорошим аппетитом. Здоровый аппетит — здоровые амбиции, так я себе понимаю. А ты ведь мальчик амбициозный, верно я говорю?
Я сглотнул. Затем потянулся за бокалом и отпил глоток отличного шампанского. Ну, вообще-то я не знаток, но оно не было кислым, в меру пузырилось и приятно щекотало нос. На мой взгляд — этого достаточно.
— Э... да, амбиции у меня, несомненно, есть, — опыт показывает: проще согласиться, чем объяснять, почему не хочешь... — Осталось выяснить, имеем ли мы с вами в виду одно и то же, — я говорил, тщательно — насколько позволял осоловелый мозг — подбирать слова.
— Конечно же, я говорю о семье, мой мальчик, — добро улыбнулся Коломбо. И перевёл взгляд на супругу, одновременно нежно пожимая ей руку. — Моя прекрасная донна рассказала, какое впечатление ты произвёл на наше фамильное древо...
— Э?.. — надеюсь, мой немой вопрос звучал достаточно озадаченно, потому что донья Карлотта ответила.
— Вито имеет в виду дерево Гофер. Точнее, узор, который ожил под твоей рукой.
— Ох ты ж ё...перный театр.
Это были первые слова, произнесённые Лукой Брази за столом. До этих пор консильери, так же, как и я, был полностью поглощен процессом загрузки пищи в желудок.
— Извините, босс, миледи, — привстал консильери. — Случайно вырвалось.
— Следи за языком, Лука, — обманчиво мягко посоветовал папа. — А иначе наш гость подумает, что мы с ним не совсем откровенны.
Так и было! Чёрт побери, дон Коломбо попал в самую точку!.. У них тут творилось что-то... не знаю. На ум приходит слово "сверхъестественное".
Но в Сан-Инферно всё — сверхъестественное. Во всяком случае, по меркам продавщицы тёти Мани из "Пятёрочки"...
Не знаю, как объяснить. Но в присутствии этих милых людей, а особенно, их своенравной доченьки, у меня шерсть на загривке вставала дыбом. Ну, если бы была, конечно.
— А ещё ему показался Нигредо, — наябедничала Зебрина. — Я не хотела ничего плохого, честное слово. Но он всё равно появился. Противный дух... — последние слова она пробормотала будто себе под нос. Но так, чтобы все слышали.
— И это лишь укрепляет моё решение! — вскричал дон Коломбо. А затем поднялся, взял бокал и постучал по нему ложечкой — хотя и так все смотрели на него. — Дорогая семья, — торжественно произнёс дон. — Некоторые знают меня, как безжалостного и хваткого бизнесмена, — в этом месте Лука Брази согласно кивнул. — Другие — как нежного возлюбленного, — и донья Карлотта ослепительно улыбнулась в ответ. — Но больше всего на свете я горжусь тем, что являюсь любящим и заботливым отцом, — здесь он ласково посмотрел на Зебрину, та в ответ закатила глаза. Но потом всё же выдавила слабую улыбку...
Правильно, даже дети понимают: нельзя кусать руку дающую.
— И сейчас, дорогие мои, я подхожу к главному, — дон Коломбо взял торжественную паузу. — К тому, что кроме дочери, я готов обрести ещё и любящего почтительного сына, — теперь он смотрел на меня!
И надо такому случиться, что именно в этот момент я как раз хлебнул шампанского... И подавился. Шипучее вино защекотало горло, ударило в нос, полезло изо рта...
Словом, конфуз был полный. Я даже в детстве так не лажал.