Выхожу из машины и мне преграждают дорогу два амбала, те что из ларца одинаковы с лица. Мозг тот еще шутник подкидывает странные сравнения со сложившийся ситуацией.
— Владислав Лист, — спрашивает один из них, отпираться нет никакого смысла, мое лицо знает большая часть страны и узнаваемость более восьмидесяти процентов. Да только киваю я.
— Присядьте в машину, — говорит второй открывая дверцу. Сажусь, потому что сомневаюсь, что у меня есть вариант не быть туда запихнутым насильно. В машине прохладно и полумрак из-за темных стекол, но единственного пассажира узнаю сразу, как не узнать если третий день подряд наши с Машей фото перепечатывают все желтые сми размещая его рядом, с одним и тем же бесконечным вопросом. — Как Александр Юрьевич Свиридов отнесется к новой партии своей единственной дочери и наследнице?!
Вот и мне было интересно как? Но судя по тому что он тут, а Маша со мной по-прежнему не общается ждать благословения от отца семейства, точно не приходится.
— Здравствуйте Александр Юрьевич, — произношу как только за мной захлопнулась дверь авто. — приятный запах кожи, и сандала создает внутри меня игривое настроение, хотя… Хочется выдохнуть и очутится дома.
— Владислав, перейдем сразу к делу, сколько? — понимаю смысл его слов.
— У Вас столько нет! — говорю я и губы растягиваются в улыбке, может немного идиотской, но на лучшее и большее я сейчас не был способен. — он усмехнулся.
— Вы знаете сколько у меня есть?
— А не важно сколько у вас есть! Важно только одно, решение Маши, если она захочет быть со мной она будет… — проговорил я прорвавшись на полу фразе
— А если нет? — спросил он не дожидаясь пока я продолжу.
— Для начала я попробую все доступные мне варианты. — договорил я, то что планировал.
— А если нет? — повторил он свой вопрос.
— Уйду в сторону с ее пути, у всего в нашей жизни есть разумные пределы. — закончил я, не хотелось верить в то что я говорил, но как бы Маша не была мне дорога если она скажет нет, то будет нет! Но, но сначала я попробую все варианты.
— Так я же и предлагаю, без попыток самоустранится, и получить еще и вознаграждение, — с сарказмом произнес он. — Вы же немного зарабатываете!
Я усмехнулся, а Александр Юрьевич видно понял что это добрый знак на мое согласие и самоустранения, но он ошибся.
— Вы же понимаете, без попыток не получится. — ответил, проигнорировав его размышления о моем доходе.
— Почему? — с интересом спросил он.
— Вот вы с первой попытки построили свою империю? — ответил я вопросом на вопрос.
— Это другое! — резко отрезал он.
— И я свою карьеру не с первой попытки сделал, — проговорил я спокойным голосом. — Кем бы я был, если тогда не побывал снова и снова, да и вы тоже! Количество попыток в какой-то мере определяет ценность желаемого объекта, чем цель желаннее тем больше будет сделано попыток… — я замолчал, задумался и продолжил. — И если честно, я не готов сейчас ответить сколько будет еще попыток, я буду пробовать снова и снова.
— Она должна выйти замуж, за человека равного по статусу! — сказал Свиридов.
— А принесет ли ей это счастье? Или в вашем мире все определяется количеством денег?
— В моем мире все определяется разумностью, а ты сейчас хочешь оторвать себе кусок пожирнее. — рявкнул он.
— Я могу подписать любой договор по которому никогда и ни при каких условиях не буду претендовать на ваши деньги. Не принимать подарки от Марии стоимости дороже пары тысяч, что будут считаться чисто символическими, а еще там пропишем, что я обязуюсь содержать Машу и не жить в ее недвижимости, к примеру, но вы можете внести любые пункты по вашему желанию. — Александр Юрьевич тяжело вздохнул.
— Значит не договоримся! — я отрицательно кивнул.
— Даже если вы прикажите сломать совершенно случайно две ноги, мы не договоримся! — ответил ему, в этот момент я понимал, что от благосклонности Свиридова зависит и отношение Маши ко мне. Она была папиной любимой дочкой, и как бы не показывала характер его мнение для нее было важным. А может и решающим, ведь именно по этому тем вечером она попросила чтобы я ушел. Ей нужно было сделать выбор, на который эта девочка еще была не готова.
— Кончились, те времена, где ломали ноги, заливали в бетон и ставили утюги на грудь. — проговорил он с усмешкой.
— Можно идти? — уточнил я у него, понимая, что разговор окончен. Свиридов не ответил, а только утвердительно кивнул.
Когда вышел из машины на улице совсем стемнело, зайдя в подъезд облегченно выдохнул, и начал не спеша подниматься. Как на площадке открылась дверь моей соседке.