— Простите, — сказал я, вытирая нос.
Дамы вернулись к разговору, но очень скоро распрощались с продавцом и прошли мимо меня, высоко задрав подбородки. Что же, меня совершенно не тронула эта демонстрация, потому что обеим было далеко за тридцать, и этот срок они пережили не без потерь. Как только за ними закрылась дверь, продавец, одернув коротенький пиджак, повернулся ко мне:
— Добрый день! Чем могу служить?
Похоже, что Горн специально подобрал для работы такого смазливого парня, с голубыми глазами и тщательно зализанными назад волосами. На вид ему было не больше двадцати двух — двадцати пяти лет. Он был чисто выбрит. Но пестрый галстук придавал ему легкомысленный вид. Любимец дам, определил я, такого будет легко напугать. Я вальяжно бросил папаху на столик.
— Мне нужно увидеться с господином Горном. Он сейчас здесь?
Продавец задумался, оглядывая меня. Вероятно, он прикидывал — стоит ли со мной иметь дело или позвать дворника, чтобы тот вытолкал меня взашей. Хотя я сразу понял — он не решится грубить человеку, который почти вдвое больше его самого.
— Простите, по какому вопросу? — наконец спросил он вежливо, но холодно, как бы намекая, что идея позвать дворника им не отброшена бесповоротно.
— По важному, — коротко ответил я.
— Я не уверен, что господин Горн здесь, — продолжил продавец.
— Так пойдите и узнайте.
— Не могу-с. Простите, мне строго запрещено покидать залу, если в ней есть посетители.
— Думаете, украду? — спросил я насмешливо.
— Нет-с. Чтобы не проявить неуважения к покупателю. Вдруг что-нибудь спросите, а меня нет. Нехорошо-с.
— Так что мне делать? Мне нужен Горн. Я приехал с ним поговорить и не уйду, пока не повидаюсь.
Продавец развел руками.
— Послушайте, — сказал я, начиная терять терпение. — Неужели у вас нет никакой возможности подать сигнал, что его присутствие требуется здесь, в аптеке?
— Его присутствие? — переспросил продавец. — Но зачем ему присутствовать, если я здесь?
— Ну, например, если к нему пришли из полиции, чтобы допросить по делу об отравлении в Купеческом клубе, — предположил я.
Мои слова вызвали в продавце перемену. Он страшно побледнел и сделал несколько шагов назад, чуть не наткнувшись спиной на шкаф со стеклянными дверями.
— Так вы из полиции?
Я решил не раскрывать карты сразу.
— Не слишком ли много вопросов вы задаете?.. Кстати, как вас зовут? Какого вы года рождения и где родились? — спросил я самым строгим голосом, доставая из внутреннего кармана пиджака блокнот.
— Одну минуту! Одну минуту! — пробормотал продавец. — Я позову хозяина!
Не спуская с меня глаз, он зашел за стойку и нажал невидимую кнопку электрического звонка. Поскольку Горн не мог прямо вот так соткаться из воздуха, между нами повисла пауза, в течение которой глаза у молодого человека совершали хаотичные движения, вероятно обозначавшие лихорадочный мыслительный процесс. Наконец усилием воли он принял более-менее спокойный вид.
— Не угодно ли чашку чая? — спросил он. — Есть прекрасные травяные чаи… Успокаивающие, к примеру.
— А я спокоен.
— Да-да, конечно, — пролепетал продавец, но при этом достал заварочный чайник из-под прилавка.
— Что там, настойка стрихнина? — спросил я строго.
Продавец испуганно вскинул на меня глаза и чуть не выронил чайник.
— Ромашка, — просипел он.
— Ромашка?
— Да-с…
Я промолчал, не зная, как продолжить разговор, но тут отворилась дверь в правом углу аптеки, и к нам вышел высокий человек с гривой седых волос, в темно-сером пиджаке и брюках в тонкую полоску. Пальцы он заложил в жилетные карманы и повернулся к продавцу:
— Мишель, что случилось?
Парень указал на меня носиком чайника, который продолжал держать в руках:
— Полиция.
— Полиция? — Человек повернул ко мне голову. Его бледное лицо было почти квадратным, с оттопыренной нижней губой — но не «габсбургской», а скорее брезгливой.
— Так вы из полиции? — спросил он. — С какой стати? Я ведь дал показания и даже подвергся обыску! Что вам еще надо?
— Полиция? — переспросил я. — С какой стати?
— Но?.. — Аптекарь повернулся к своему помощнику.
— Они сами так сказали-с…
— Ерунда, — ответил я, вставая. — Моя фамилия Гиляровский. Я руковожу московским отделом газеты «Россия».