— Я смогу служить в армии?
Он покачает головой, скажет, что мне нужно пройти дополнительное обследование в областной больнице, и тогда я смогу спокойно сойти с ума, не помня прошлого, не видя будущего.
Знакомьтесь — это я, Антон Урсулов. И тело мое похоже на русалку: женственное, холодное, изящное. Разве что рыбьего хвоста нет. Моему туловищу восемнадцать лет и оно многих сводит с ума, а перерождающемуся же духу пару столетий, и на него всем плевать. Во сне ко мне прорываются остатки прошлых жизней, где я вновь становлюсь то убийцей, то нищим. Кармическое колесо переехало мою душу, заключив ее в повторяющийся вселенский цикл, и в новой реинкарнации мне не светит ничего, кроме бега на месте.
Поверили на слово? Я не то, что себе — другим не верю!
Многие думают о смысле жизни, я же его ищу. Я не сжал большего успеха на этой ниве, но уже здорово продвинулся вперед. Например, теперь я знаю, что галлоны пива не помогают прочиститься чакрам, а только засоряют лотос Муладхары.
Я бреду, запинаясь о воздух, а хотел бы чувствовать себя деревом и спотыкаться о звезды. Несовместимые образы и явили на свет меня, Русала Антоновича. Где–то в городе живет мой биологический родитель. Я давно забыл к нему дорогу. Часто, когда муж теряет жену, он убеждается, что лучший способ воспитания — это сила. Увы, я не могу доказать его неправоту, как и то, что расширенная печень — это признак скорого цирроза печени.
Если вы спросите меня, что я люблю больше всего на свете, то я с уверенностью отвечу: я обожаю издеваться над людьми.
Особенно над девушками.
Однажды, когда мне было шестнадцать лет, я сказал одной девочке, которой очень нравился, что она чересчур толстая. Тогда она, превратив свое лицо в потекший океан туши, сбежала из школы, и с понятной целью полезла на крышу собственного дома. В перспективе она хотела, чтобы ее мертвое тело с раздробленной головой пробудило во мне чувство любви, внимания и смертной обиды на то, что я не смог разглядеть ее указующий перст судьбы, толщиной с сардельку. Тем не менее, я не мог сдержать раздирающего меня смеха, природа которого тогда осталась для меня загадкой, потешаясь над таким решением девичьего разума. К счастью, Антонина застряла в люке, ведущем на чердак, чем полностью подтвердила мое изначальное о ней утверждение.
С тех пор я понял, что мне под силу вертеть большинством девушек, как юлой, наслаждаясь зрелищем смазанного калейдоскопа из слез, красных лиц, оплеух, ругани и море свободной энергии.
Меня много раз били, в основном отец, который мог на вкус различить Трояр от одеколона Ландыш. Мне даже доставляло удовольствие осознание того, что тебя могут победить только тогда, когда приложат к голове обыкновенную физическую силу. Это как быть талантливым шахматистом, одержать верх над которым возможно лишь ударом шахматной доски по его мощному черепу.
Примерно тоже чувство беспомощности испытывают те люди, с которыми я встречаюсь по жизни. Дело в том, что я энергетический вампир. То есть кроме воды и хлеба, мне нужно питаться эмоциями людей, иначе я превращаюсь в высохшую мумию, не вылезающую из бинтов и депрессии. В таком состоянии я похож на ВИЧ-инфицированного, для которого любая инфекция может стать последней.
Поэтому я пью людей. Особенно предпочитаю девушек, как самых нежных, чистых и доверчивых существ на свете. После пауков, естественно.
Я хочу рассказать вам одну небольшую историю из моей жизни, в ходе которой я так и не смог сойти с ума, хотя и заставил распрощаться с головой пару миленьких, и мало в чем повинных девушек.
Уже с час, подложив под свою муладхару картонку, я сидел, прислонившись к стене.
Весна текла по улицам, а растаявшая любовь капала с проводов. Время застыло и покрылось инеем в моей голове. Откуда–то издалека, как колокол зимним утром, доносился непонятный шум. С полминуты, почти погрузившись в анабиоз, я не мог сообразить, что это такое, но наконец–то, подключив шестое чувство, различил человеческую речь.
Кто–то спрашивал меня.
Меня? Опустившегося, сидящего в грязи незнакомца? Да человек скорее плюнет на меня, чем заговорит. Хотя чего я удивляюсь.