— Привет, Настя.
— Привет…. А как ты узнал? Какой у тебя интересный никнейм.
Я назвался в виртуальной реальности Оборванным Словом, так как часто не отвечал на множество дурацких вопросов, обитающих в мировой паутине, а-ля: «Привет, как дела?»
— Соответствует моему настроению. Я просто знал, что ты мне обязательно напишешь. Я тебе понравился?
Вот так без прелюдий, прямо по грудной клетке. Она, то молчала, то начинала писать. Потом ответила:
— Вряд ли. Но ты достаточно необычный человек… странный…
Если девушка в разговоре с тобой начинает лепить многоточия одно за другим, значит дело почти сделано, и она как минимум в тебе заинтересована. Обилие точек… это рефлекторная попытка человека замаскировать свое волнение. Неуверенность в себе. Желание произвести глубокомысленный эффект. А чего, спрашивается, волноваться, если ты не испытываешь к тому, к кому обращаешься, ничего серьезного? Ну, справедливости ради, надо сказать, что обилие многоточий это еще и отличительная особенность школоты. Так что будьте осторожны с анализом: тут главное не попасть впросак.
— Это не я странный, а мир многого не понимает. А ты ведь играешь на гитаре?
— Как ты догадался?
Мы раскрепостились, как крестьяне в 1861 году, и Настя рассказала, что увлекается музыкой, рисованием, роком, мистикой, отдавая дань моде — аниме. Фраза о том, что она любит дождь, кофе и холодные подоконники, где можно помечтать о Нем (одном–единственном) вызвала во мне дикий, неприкрытый азиатский смех. Настя почти полностью перечислила стандартный набор увлечений юной неформальный девы, если бы не ее мимолетное упоминание о старых дневниках и исписанных стержневых ручках.
Ах, этот декадентский мотив!
Умершая в стержнях с пастой романтика и засохшие на желтых страницах личные переживания, так сильно меня возбудили, что я понял: шестое чувство не обмануло меня насчет этой девушки. Она была сама виновата в том, что разыгрывала мой аппетит, и теперь я хотел выпить ее до дна. Трудно, сжимая тонкую ножку фужера, отказаться от темного вина.
— Ты не против того, чтобы погулять?
— А когда)?
Появилась скобочка, как на зубах. Она уже согласна.
— На выходных. Возьми с собой шерстяное одеяло и лучше одень разные носки: зеленый и красный.
Она долго ничего не писала, а потом выдала:
— Для чего О_О? Я тебе что, Пеппи Длинный чулок?
Я объяснил менторским тоном:
— Разные носки нужны для того, чтобы тебя никто не проклял, потому, как никто не будет проклинать человека, над которым смеешься. Лично я всегда хожу в разных носках и сколько раз мне это помогло, не счесть!
— Аэ… ты чего, Слово, бредишь: D? Так для чего одеяло? Если ты меня зовешь к себе, то я не пойду, ага.
Я победно улыбнулся, призывая извечного мужского союзника — женское любопытство. В этом плане я вообще часто пользуюсь услугами женского пола.
— Вот на выходных и узнаешь, зачем одеяло. Только обязательно его возьми. Не забудь. И, да, я вовсе и не приглашаю тебя к себе в гости. Будет намного интересней. Такого ты никогда не видела.
Бросив ее наедине с поиском ответа на мое странное предложение, я вышел из 1SQ. Все–таки энергетический голод выгрызал мои внутренности, и желудок начинал переваривать сам себя. Мне срочно была нужна здоровая, вкусная пища, иначе я бы снова скатился в продолжительную депрессию.
Этакий аперитив, когда основное блюдо еще готовиться.
Так как для армии я не годен, а для института беден, то я прихожу работать в кулинарный колледж. Поверьте, нет места для женоненавистника лучше, чем кулинарный колледж. Во–первых, здесь можно научиться готовить, привыкая к холостой, как патрон, жизни. А во–вторых, здесь учатся почти одни девушки. Немногочисленные парни делятся на две категории: настоящие фанатики кулинарного искусства и такие же любители грудастой халявы, как и я.
Безграничное поле для экспериментов.
На мне сегодня одеты приталенные белые брюки и модная маечка, на которой большими буквами написано, как сильно я люблю Нью — Йорк. Я удалил с мобильного телефона Otto Dix и поставил на звонок уродливую, но громко хрустящую электронными битами музыку.
Моя цель, светловолосая блондиночка, пока общается с матерью, приземистой и широкой женщиной в простой одежде. Я знаю, что девушку зовут Света, а ее маму Галина Марковна. Я подрабатывал системным администратором в колледже и, конечно же, имел доступ к архивам учащихся. Была там и Света Глазова. Судя по богатому послужному списку задержаний в нетрезвом виде и скудному школьному аттестату, Света считала себя настоящей гламурной кисой.