– Сейчас этих фестивалей, как грибов после дождя: так что призов хватает всем!
Фильмы сына она смотрела только из чувства долга. Владимир же Алексеевич каждый из них знал до последнего кадра. Но только первый – знаменитый «Чёрный ветер» казался ему удачным. Дальше пошли картины «по мотивам»: замысловатые визуальные импровизации на литературные темы. Критики, верно, из «своих», вытягивали из Валиных фильмов пресловутые Большие Идеи, которых Владимир Алексеевич при всём желании там не находил… Он написал сыну письмо, тот не ответил, что было впрочем неудивительно при его нелюбви к переписке. Болезненнее задевало другое – Валентин ни разу нисловом не обмолвился о возвращении отца на телевидение. Напрасны были искренние попытки Веры Николаевны оправдать Валю: не знать документальных лент отца сын не мог – их не однажды прокатывали по ЦТ. Что это: неприятие или… безразличие? Во время редких и коротких телефонных разговоров об этом не спросишь. И оставалось только надежда на то, что судьба когда-нибудь пошлёт встречу с сыном…
В день премьеры Владимир Алексеевич проснулся с головной болью. В общем-то, обычное его состояние в пору весеннего таяния. Он никогда не любил это время с его ослепительным солнцем, слезящимися сосульками, разливами талой воды, с его тяжёлой влажной духотой. Накануне похолодало. Пошёл сухой снег, и Владимир Алексеевич возвращался вечером, скользя по тонкому льду, схватившему дневные лужи. Казалось, на какое-то время вернулась зима. А с утра – закапало, зазвенело, потекло…
– «Когда-нибудь помру в ростепель», – думал Владимир Алексеевич, глотая таблетки, чтобы заглушить боль в затылке.
Облившись холодной водой, он таки очухался, наскоро позавтракал и сел править сценарий. Мысли его, однако, были совсем о другом. Накануне от Елены он узнал, что Валя уже прилетел и успел забежать к ней: рылся в старых фотографиях и бумагах, которые остались от погибшего деда-репортёра.
– Наш сын – сказала Елена – как ревизор… остановился в гостинице. Ну, их там целая компания… А после премьеры, он собирается к тебе. Слушай, его нужно как следует накормить. Утром кашу ему обязательно свари, лучше рисовую. С этими разъездами он жутко похудел! Кстати, еда-то у тебя есть?
Тут уж Владимир Алексеевич расхвастался, перечисляя, что загодя припас к приезду сына: заливной карп, куриные котлеты, красная икра и на десерт – всякие любимые сыном сладости.
– Вот и отлично! А завтра к обеду придёте к нам…Три года Валька дома не был… и снова – только проездом… только между делом…
– «Только между делом», – повторил про себя Владимир Алексеевич. Он с большим трудом вникал в содержание лежащей перед ним рукописи и всё время прислушивался: впервые за много лет он работал, не выключив телефон, и когда аппарат, наконец, зазвонил, бросился к нему и с нетерпением схватил трубку.
– Добрый день, – произнёс лёгкий женский голос.
Как ещё удалось не выдать разочарования! Сейчас же, одним духом Владимир Алексеевич выложил Вере все свои новости, чтобы разговор, не дай Бог, не затянулся: может, как раз в этот самый момент Валентин тщетно пытается пробиться к нему! Короткие гудки отбоя вызвали чувство облегчения и одновременно вины, всегдашней вины перед Верой. Это по его милости за долгие годы связи у них так и не дошло до брака. Пригрози она всерьёз разрывом, Владимир Алексеевич в ту же минуту надел бы на себя ошейник и подал бы ей поводок. Но Вере, видно, было невдомёк, насколько она стала ему необходима, он же, хитрец, успешно скрывал это, продолжая снимать пенки и холостой, и женатой жизни… И сегодня – ни тени обиды, что ему не до неё, наоборот, она очень рада, что Валя после премьеры придёт к отцу, и пусть он, Володя, звонит, если что-нибудь понадобится с этими его семейными заботами…
До вечера было ещё много самых разных звонков, но голос сына в трубке так и не прозвучал.
Подходя к Дому Кино, Владимир Алексеевич предусмотрительно выплюнул не растаявший кусочек валидола, чтобы предательский запах не вызвал вопросов, на которые не знаешь, что врать, и с независимым видом прошёл через двойные стеклянные двери в холл. Елена уже ждала его. На ней было изящное серо-зелёное платье, которое очень шло к её рано поседевшим волосам. Но это облегающее джерси он не раз видел на ней: то ли с деньгами у них стало хуже, то ли Елена просто устала.
Раскланиваясь с многочисленными знакомыми, принимая поздравления с премьерой сына, они прошли в зал. Едва успели занять свои места, как раздался третий звонок. Свет, постепенно слабея, потух, и, прекращая все разговоры, появились первые титры фильма: ВАЛЕНТИН ВИШЕРОВ «ПЬЕСА ДЛЯ КОРОЛЯ» «по мотивам…»