— Своего Мишку отчислю, — вздохнул Эрцгерцегов, — здоровье дороже.
Времена года
Скорее бы уж зима, с ее сугробами и метелями, крещенскими морозами и елочными базарами. Декабрь, все белым-бело, город преобразился, и на этом фоне — моя дубленка цвета кофе с молоком… Еще на мне пыжиковая шапка и сапоги на меху, мохеровый шотландский шарф и не слишком расклешенные брюки. С портфелем «дипломат» я не торопясь иду на службу.
До службы недалеко, поэтому я иду пешком и встречаю приятеля… Или не так. До службы недалеко, но я все равно взял такси. И вот я вылезаю из машины, тот же белый фон, на мне то же, и ко мне бросается приятель.
— Тебя просто не узнать, — говорит он. — А где же твоя бордовая дубленка?
— А-а… — небрежно отмахиваюсь я. Достаю пачку «Винстона», угощаю, сам беру сигарету. Зажигалка у меня немецкая, электронная.
Я закуриваю и тут только замечаю ее. Она стоит в сторонке, наблюдает за нами и не решается подойти. Я не тороплюсь прощаться с приятелем. Но она не уходит. Что ж, я к вашим услугам, мадам: что вы хотите мне сказать?..
Скорее бы уж весна — веселая музыка капели, звонкие птичьи голоса, высокое голубое небо. С голубым так хорошо будет гармонировать синяя нейлоновая куртка. Предположим, мне привезли ее из Финляндии. Или я сам ее купил где-нибудь в Скандинавии. Или во Франции. Там видно будет… Брюки можно клешевые, вообще спортивный стиль. Итак, куртка, под курткой тонкий шерстяной свитер с каким-нибудь канадским или австралийским узором.
Легко перепрыгивая через лужи, я спешу к концертному залу, где через пять минут начнется концерт заезжей знаменитости. Меня узнают, да это и естественно. Ведь я… Ну, к примеру… киноактер. Или из хоккейной сборной. На коньках я хорошо катаюсь.
И вот все меня узнают, бросаются со всех сторон, спрашивают, нет ли билетика. Я только сочувственно улыбаюсь.
И тут у входа замечаю ее. Мы встречаемся взглядами.
— Вам, наверное, билетик? — иронически интересуюсь я.
— Да. — Она смущена.
— Пропустите эту девушку, — говорю я контролеру.
И вот мы внутри, все с завистью на нее смотрят: везет же некоторым. Но я галантно откланиваюсь.
— Постой… — говорит она.
Скорее бы уж лето. Жара и грозы, зеленый лес, морской прибой. Я на желтом песчаном берегу, в ярких югославских плавках, загорелый, стройный, и польское махровое полотенце небрежно перекинуто через плечо.
А на руке — японские водонепроницаемые часы, я не снимаю их, когда купаюсь.
К берегу причаливает легкий катер. Мне машут с борта друзья: киноактеры или хоккеисты. Я натягиваю старые, заплатанные джинсы, клетчатую скромную ковбойку за восемьдесят рублей.
— Я мигом, — обещаю я друзьям киноактерам или хоккеистам, — только за барашком сбегаю. И айда на остров шашлыки жарить!
Выскакиваю на набережную и сталкиваюсь с ней. Я вежливо раскланиваюсь и хочу пройти мимо.
— Постой, — задерживает она меня.
— Извини, я тороплюсь, — сухо отвечаю я.
— Нет, послушай, я должна тебе сказать…
Скорее бы уж осень. Ее слякоть и тучи, дожди и желтые листья. Я в макси-плаще, под черным зонтиком-тростью. На мне удобные финские ботинки на толстой подошве. Я гуляю по парку. Мой фокстерьер не сводит с меня преданных глаз. На ветках каркают вороны.
И вдруг она. И без лишних слов бросается мне на грудь. Плачет. Смеется. Снова плачет.
— Извините, в чем дело? — холодно говорю я.
Слезы бегут в три ручья.
— Я так жалею, что ушла от тебя. Он… он обманул меня. У него, кроме старого кожаного пальто и черного котелка, ничего нет…
Дверь отворилась, и на пороге моей комнаты показалась бабушка.
— Ты все на диванчике полеживаешь, мечты мечтаешь. Ну-ка сходи за хлебом, а то магазин вот-вот закроется.
Я встаю с дивана, иду в прихожую, надеваю свое старое кожаное пальто, напяливаю черный котелок и выхожу в дождь.
«Скорее бы зима…» — продолжаю мечтать я на ходу.
Урок
— Нет, вы посмотрите, что делают, а! Вы посмотрите, как с учителем здороваются! Сначала надо поздороваться, а потом спрашивать! Ипатов, я не могу начать урок! Ипатов, долго ждать-то? Долго ждать, пока ты кончишь разговаривать?
Теперь внимательно меня слушаем. Значит, что я сейчас буду спрашивать?.. Так! Ты не слушаешь? Значит, Петров у нас не слушает. Хорошо!.. Петров, не спорь с учителем. И вынь циркуль изо рта!.. Пусть не циркуль. Все равно вынь. Так! Я жду! А результаты у некоторых товарищей очень плачевные…