Женщина, скинув пальто, входит в комнату, аккуратно, бочком садится на стул.
(Опускается на диван; нарочито приподнято.) Да, вот сюрприз! Вот не ждал!
Ж е н щ и н а (оглядывая комнату). А ты хорошо живешь.
Мужчина украдкой заправляет вылезшую из дыры диванную пружину.
Только вот похудел что-то…
М у ж ч и н а. Я? (Проводит рукой по небритому подбородку.) Ты извини, я сейчас. (Выходит и возвращается в черных брюках и голубой сорочке в полосочку.) А ты… Ты как меня нашла?
Ж е н щ и н а (смотрит на него ласково и лукаво). Да вот, нашла…
М у ж ч и н а. А… Чем ты… вы… Как вообще жизнь?
Ж е н щ и н а. Моя жизнь? Работаю.
М у ж ч и н а. Там же?
Ж е н щ и н а. Там же, на фабрике, где еще?.. А ты помнишь?
М у ж ч и н а. Помню, конечно. (Глотнув, с усилием.) Стоит фабрика-то?
Ж е н щ и н а. Стоит… Новый корпус построили… (Доверительно и мягко.) Федя, я, собственно, что приехала…
Мужчина подбирается, садится прямо, так что диван под ним стонет и скрипит.
Значит, говоришь, помнишь наш городок? Вокруг-то какие луга… Трава… Ромашки… Когда ветер, будто волны зеленые по полю ходят. Помнишь?
М у ж ч и н а. Ну?
Ж е н щ и н а. И реку помнишь? Малюсенькая такая, вода мыльная, пузырится. Мы ее еще змейкой называли… Помнишь?
М у ж ч и н а (зажмуривает глаза). Помню. Лилии я тебе еще дарил. А на тебе белое платье было.
Ж е н щ и н а (обрадованно). Верно. Длинное, по моде. Сама шила… И как мы за бабочкой-лимонницей гонялись, тоже помнишь?
М у ж ч и н а. И ты платье испачкала…
Ж е н щ и н а (серьезно и смущенно). Федя, я о чем с тобой поговорить хочу. Помнишь, как мы вот так бегали, хохотали, а потом ты вдруг остановился и говоришь: «Шура, выходи за меня замуж, а?» А я тебе сказала: «Ой, Федя, я подумаю». Помнишь?
М у ж ч и н а (помолчав). Ну… Помню.
Ж е н щ и н а. Федя, так я подумала…
Взгляды их встречаются.
М у ж ч и н а. Что?
Ж е н щ и н а. Подумала, говорю. И согласна.
Мужчина встает, садится, опять встает, проверяет, застегнут ли ворот рубашки, и, убедившись, что застегнут, расстегивает; проходит к окну, берет с подоконника пачку «Беломора», легонько хлопает по тыльной ее части, так что мундштуки папирос выскакивают сразу несколькими дулами.
М у ж ч и н а. Закурю, не возражаешь?
Ж е н щ и н а (участливо). Куришь. А ведь не курил.
М у ж ч и н а (рассеянно). Как вообще-то живешь?
Ж е н щ и н а (с готовностью). Да я ведь уже говорила. Как живу? Утром на работу, вечером с работы… В прошлом году маму похоронила. В отпуске один раз в Сочи была, другой — в этой… в Мацесте… А большей частью дома оставалась.
М у ж ч и н а (зло). Я вот тоже сейчас в отпуске. Третий год зимой отправляют. Куда тут поедешь?
Ж е н щ и н а. А ты бы к нам. У нас зимой хорошо. Рыбку бы в проруби половил… Яблочки моченые с мороза… Ведь ни разу не навестил.
М у ж ч и н а (сухо). Времени не было.
Ж е н щ и н а (согласно кивает). Я понимаю, понимаю. Ты всегда много работал…
М у ж ч и н а. «Работал»! «Работал» — не то слово. Вкалывал от зари до зари. Вот ты говоришь — «похудел». А ведь я не только похудел, у меня радикулит… Спондилез у меня…
Ж е н щ и н а. Я знаю.
М у ж ч и н а. Знаешь? Откуда?
Ж е н щ и н а (поежившись). Холодно у тебя.
М у ж ч и н а. Верно, холодно. Хочешь, на кухню пойдем?
Ж е н щ и н а. Да нет. Ты лучше пальто мое принеси, я накину.
Мужчина приносит пальто.
Ты писал ведь… Мише-то Панкратову. Нечасто, но писал. А с Мишей я чуть не каждый день на улице вижусь…
М у ж ч и н а. И что же?.. Много он про меня рассказывал?
Ж е н щ и н а. Про радикулит говорил. Я тебе средство от него привезла. Меня Мишин сын… Павлик, научил. Травы целебные настоял. Он ведь — такая Мише радость — летом в медицинский институт поступил… Миша дом новый построил…
М у ж ч и н а (перебивая ее). Ну и как ты это себе представляешь?
Ж е н щ и н а. Что «это»?
М у ж ч и н а. Ну это… Жизнь нашу совместную.