- Нет… не разлюбила, - у Анны внутри все затрепетало при воспоминаниях об их совместном посещении парка развлечений, - буду готова через сорок минут.
- Я жду тебя в холле… спасибо, что согласилась, - голос мужчины был нежным и взволнованным, казалось, он тоже вспомнил их поездку в Кони-Айленд.
Как и обещала, Анна быстро собралась и спустилась к Хорсту. Он широкими шагами направился к женщине, как только та вышла из лифта. Взявшись за руки и глядя друг другу в глаза, пара застыла посреди холла на несколько мгновений. Немного стесняясь, Аня прошептала:
- Я так рада тебя видеть.
Мужчина безумным взглядом окинул помещение, будто намереваясь утащить Анну подальше от людских глаз и, наплевав на запланированную поездку, остаться с ней наедине. Затем, с видимым сожалением, отринул эту мысль и лишь легко коснулся поцелуем нежных губ.
- Идем!
Держась за руки, пара вышла из гостиницы. Хорст помог любимой сесть в машину и опустился на сиденье рядом. Водитель, видимо проинструктированный заранее, молча тронул машину с места.
- А где же мистер Хэллинг и его дочь? – спросила Анна.
- Они уже в парке. Мы встретимся с ними там.
- Хорошо.
Очень спокойно и уютно было ехать рядом, держась за руки. И снова Анна подумала, что так молчать вместе могут только очень близкие люди, которым не нужны слова, чтобы понять друг друга. Оказывается, для этого необязательны долгие годы совместной жизни, просто, как в их случае, могут встретиться две родственные души. «Увы, это слишком поздно произошло, - мысленно подытожила женщина, - маленькая Ева не останется без отца по моей вине».
В парке Хорст созвонился с другом и подвел Анну к карусели с кабинками в виде летающих тарелок. Стоя у заграждения, Хэллинг приветственно помахал рукой подошедшей паре.
- Доброе утро, мисс Томина! Благодарю вас, что согласились встретиться с нами пораньше. Ева мне все уши прожужжала, требуя познакомить с вами.
- Ева?
- Да, так зовут мою дочь. Возможно, не самое современное имя, но так ее назвала мать.
- Понятно. Что ж, буду очень рада познакомиться с вашей дочерью. А ее мама не поехала с вами?
- Нет.
Анне показалось, что в голосе мужчины прозвучало презрение, поэтому она предпочла больше не развивать эту тему. Карусель остановилась, и дети стали выходить за ограждение. Хэллинг, улыбаясь, раскрыл объятия белокурой девчушке лет пяти-шести. Подхватив ее на руки и прижимая к себе, он нежно чмокнул ее в пухлую щечку и сказал:
- Ты – большая умница, легко справилась с управлением космическим кораблем.
- Пап, ты что! Это же всего-навсего карусель. Там просто сидишь и едешь, а рулить ничем не дают.
- В самом деле? А мне показалось…
- Ничего тебе не показалось! Я уже не маленькая, меня не обманешь.
- Прости, больше не буду… Ева, я хочу тебя кое с кем познакомить. Мисс Томина, это - моя дочь Ева. Ева, это - мисс Томина, знакомая дяди Лэндона
- Привет! – дружелюбно улыбнувшись, сказала Анна.
- О!.. Здравствуйте!– девочка внимательно посмотрела на Анну, - вы очень красивая, еще лучше, чем на фото. Дядя Лэндон говорил, что вы, к тому же, добрая и умная. Наконец-то он женится, и мне будет с кем посекретничать, когда я буду у него гостить. А то ведь эти мужчины совсем не понимают нас, женщин!
Проговорив с серьезным видом все это, девочка заерзала на руках у отца, требуя опустить ее на землю. Трое взрослых, пребывая в легком шоке от услышанного, молча взирали на то, как юная леди, с достоинством расправив платье, крепко взяла за руку Анну и, увлекая ее за собой, зашагала к следующему аттракциону.
На нем разрешалось кататься детям до семи лет только в сопровождении взрослых. Стоя у заграждения и наблюдая, как отец и дочь Хэллинги катаются на детском колесе обозрения, Анна наконец решилась спросить у Хорста:
- Так Ева не твоя дочь?
- Нет, как видишь. Я предполагал, что ее мать могла наговорить тебе нечто подобное, но понял, что слушать мои объяснения ты не будешь. Прости, но мне пришлось подстроить эту встречу, чтобы ты убедилась во всем сама.
Хорст помолчал, а затем продолжил:
- С матерью Евы мы встречались два месяца. На тот момент она уже год была в разводе с Хэллингом, Еве тогда исполнилось четыре. Если бы не она, наши отношения с ее матерью не продлились бы и недели. Думаю, чтобы охарактеризовать ее, достаточно сказать, что она оставила Еву в моем доме, увлекшись очередным фитнестренером, и сбежала с ним отдыхать на Кипр, прихватив деньги из моего сейфа. Это была точка в наших отношениях. Но она довольно часто отправляла Еву ко мне в дом погостить. Я полюбил девочку и был не против, тем более, что там она могла свободно видеться со своим отцом. Мать об этом не знала, потому что даже не интересовалась, чем ее дочь занимается, ей важно было лишь получать деньги. Подумать только, а ведь из-за нее чуть не прекратилась наша многолетняя дружба с Артуром. Чего только она мне не наговорила! Ей бы романы писать или политикой заниматься. Я горел желанием убить Хэллинга за его, якобы, жестокое обращение с женой и дочерью. Слава Богу, теперь все закончилось.
- Что это значит?
- Мать фактически продала Еву отцу. Отказалась от прав на дочь за крупное вознаграждение.
Анна пораженно молчала.
- Ты расстроилась? – заботливо взяв за руку любимую, спросил Хорст.
- Бедный ребенок…
- Надеюсь, Хэллинг своей любовью сможет залечить ее раны.
Пара постояла молча. Наконец, Анна, не поднимая глаз, тихо спросила:
- Ты сердишься?
- За что?
- Я такая глупая.
- Глупая, согласен, - усмехнулся Хорст, - но я не сержусь. Я люблю тебя и глупую, и упрямую! – затем, склонившись к Анне, прошептал ей в волосы: - Я так соскучился!
Часто заморгав, чтобы прогнать подступившие слезы, женщина так же тихо ответила:
- Я тоже!
Немного помолчав, Лэндон сказал:
- Ты не против, если мы уйдем отсюда?
- А как же обед, Хэллинги не обидятся?
- Думаю, Ева в своей детской непосредственности высказала нам свое разрешение сбежать. Мы удалимся по-английски, не прощаясь. Я потом позвоню Артуру.
В нежном молчании они доехали до гостиницы, где остановилась Анна, поднялись к ней в номер.
- Я… закрою дверь на ключ? – хрипло спросил мужчина.
- Да, - шепнула Анна и услышала тихий двойной щелчок.
Хорст, засунув большие пальцы рук в карманы джинсов, прошел по комнате, осматриваясь, остановился у окна. Женщина, чувствуя слабость от близости любимого, опустилась в кресло и сложила руки на коленях, пытаясь унять сладкую дрожь, сотрясавшую тело. Лэндон медленно приблизился, встал на колени рядом с Анной, взял ее ладони в свои и, склонив голову, прильнул к ним долгим поцелуем. Женщина жадно вдыхала аромат его волос и желанный запах сильного мужчины.
- Я хочу тебя, - они прошептали это одновременно на своих родных языках. Лэндону не нужен был перевод, он немедленно поднял голову и впился своими губами в ее рот. Анна обняла его за плечи, теснее прижимаясь к любимому. Тот подхватил ее на руки, перенес на кровать и опустился сам, накрывая своим телом. Он целовал ее в сумасшедшем ритме, одновременно избавляя их обоих от одежды. Женщина извивалась, всеми силами стараясь помочь побыстрее убрать все преграды между их телами…
Когда они утомленные, но довольные лежали, плотно прижавшись друг к другу, Лэндон заговорил:
- Я больше никуда тебя не отпущу. После второй разлуки мне было еще хуже, чем в первый раз, ведь я уже точно знал, что ты – моя судьба, что больше никого и никогда я не смогу так полюбить. Я хочу познакомить тебя с моими родными. Думаю, они наконец-то вздохнут с облегчением, ведь я своим мрачным видом порчу им все настроение. Сестра сказала, что с профессиональной точки зрения я напоминаю ей лабрадора, чья хозяйка уехала в длительную командировку. Он лежит на коврике возле двери, в которую она вышла, ничего не ест и печальными влажными глазами смотрит на проходящих мимо людей. Его черный нос судорожно втягивает окружающий воздух в поисках родного запаха, а уши подрагивают в надежде услышать знакомые шаги…