Изабелла. Нет.
Жорж. А вы будете очаровательно старушкой, худенькой, седенькой, словом, настоящей подругой жизни… Такие бок о бок со своими любимыми перестреливались с золотоискателями Колорадо… Они не красят волос и не пытаются скрыть морщинок… Согласны ли вы, Изабелла, из любви ко мне сохранить свои морщинки и остаться седой?
Изабелла. Конечно, Жорж.
Жорж (облегченно вздыхает). Ну, и хорошо! Если бы у меня не было уверенности в этом, пять минут нашего счастья были бы испорчены. Я потратил бы их на то, чтобы устроить вам сцену… Хотя, может быть, все-таки надо это сделать просто так, без всякого повода, чтобы наши пять минут действительно походили на счастливую семейную жизнь? Как вы думаете?
Изабелла (улыбаясь). Мне кажется, можно ограничиться намерением, мой любимый.
Жорж (останавливается, смотрит на нее). Мой любимый?! У вас хватило мужества? Вы никогда не называли меня так, Изабелла.
Изабелла (с улыбкой кивнув). Да, раньше я не решалась. Но ведь мы уже четыре минуты вместе.
Жорж. Уже четыре минуты? Как бежит время! А я думаю, откуда это взаимное доверие, этот душевный покой? Мы так нежны, так спокойны, как будто уже отпраздновали золотую свадьбу… Мы были очень счастливы, Изабелла… и очень любили друг друга, хотя и не особенно часто говорили об этом.
Изабелла (вздрагивая). Почему вы употребляете прошедшее время?
Жорж (отступая и грустно улыбаясь). Потому что наша долгая супружеская жизнь, увы, близится к концу.
Изабелла. Бросьте эту игру, умоляю вас! Мне становится страшно, Жорж!
В дверях появляются Робер и Барбара.
Робер. Простите, я совсем как тюремщик в старых пьесах. Но пять минут прошли. Папа с мамой уже в машине.
Изабелла (взволнованно). Жорж, пожалуйста!
Жорж (обнимает ее, улыбается и гладит, словно испуганного ребенка). Не бойтесь, Изабелла! Оставьте меня с ними. Я все улажу, обещаю вам. (Провожает ее к двери, обняв за плечи. Когда она выходит, быстро приближается к Барбаре.) Ты останешься здесь. Скажешь ей, что я солгал, так как боялся ее огорчить. Что я не люблю ее и никогда не любил, что ей лучше всего вернуться домой и как можно скорее забыть об этой злосчастной истории.
Робер (подойдя к Жоржу, хлопает его по плечу). Ого! Ты, кажется, излечиваешься от своей сентиментальности!
Жорж (бледнея, тихо). Убери руку, Робер, мне больно.
Барбара (подойдя ближе). Что с тобой? Почему ты так побледнел?
Жорж. Плечо. Расстегни мне плащ, пожалуйста.
Барбара (поспешно расстегивает Жоржу плащ, затем пиджака и вскрикивает). Да ты весь в крови Жорж!
Жорж (ровным голосом, закрыв глаза). Не трогай рубашку, она прилипла. Расстегни только плащ.
Барбара. Да ты ранен, Жорж!
Жорж. Пустяки. Это Анриэтта. Помнишь ее револьвер, отделанный перламутром? На этот раз он ей пригодился. Она устроила мне ужасную сцену. Я хотел ее обезоружить, она упала и ударилась о каминную доску. Все подняли страшный гвалт. Я удрал, чтобы вернуться несмотря ни на что. Надо думать, я ее убил.
Робер (подскочив). Господи боже! Нужно немедленно ехать туда. Ты в состоянии идти?
Жорж. Кажется. Только мне нужно выпить чего-нибудь покрепче.
Барбара. Покрепче? Но откуда я возьму спиртное в этом сарае?
Жорж. Позови метрдотеля.
Робер звонит. Немного погодя входит метрдотель.
Метрдотель. Мсье звонил?
Робер. Найдется у вас что-нибудь спиртное?
Метрдотель (улыбается). Что за вопрос, мсье! (Декламирует.)
У нас имеются ликеры разных марок, мсье. Рекомендую старый кальвадос.
Жорж. Нет, я хочу рома.
Метрдотель (недовольно). Как раз рома у нас нет. Он не пользуется особым спросом. Впрочем, есть ром «Фантазия» для приготовления пылающего омлета, который хотели подать к ужину. Но я не рискну предложить его мсье.