Пауза.
Барбара (подойдя к нему). Ну, пойдем, старина! Не стоит ждать, пока он проснется.
Робер. Ты думаешь? (Встает. Деловым тоном.) В таком случае, мадемуазель, я буду краток. В этом месяце нам придется весьма туго. Не можете ли вы одолжить мне пять тысяч франков?
Изабелла. По-вашему, я тоже богачка? Нет, я скорее бедна.
Робер (скромно). Ну, тысячи две?
Изабелла (не может удержаться от улыбки). Две тысячи, может быть, в моей сумочке найдется. (Берет сумочку.)
Барбара (вырывает сумочку из рук Изабеллы). Извини, дорогой Робер, но я не позволю.
Робер. Как? Что с тобой? Ты спятила?
Барбара (кладя деньги Изабеллы обратно в сумочку). Вовсе нет.
Робер. Ага, ты хочешь сделать благородный жест, моя милая? Поверь, я не премину рассказать о нем хозяину той дешевой столовки, где придется обедать начиная с завтрашнего дня. Не сомневаюсь, что в ответ нам предложат по порции антрекота. Ну что ж, тебе приспичило сделать благородный жест, ты его сделала, а теперь оставь нас в покое! (Отстраняет ее.) Не слушайте ее детский лепет, мадемуазель. Она поступает необдуманно.
Барбара (снова вмешиваясь). Нет, Робер.
Робер. Да пойми, наконец, что мадемуазель просто желает помочь нам в трудную минуту.
Барбара. А я не хочу, чтобы она нам помогла.
Робер (крайне расстроенный, снова садится). Если все мы будем стремиться перещеголять друг друга в благородстве, то никогда не выпутаемся из этого положения. Конечно, нужно быть благородным, но в меру.
Барбара (помолчав, внезапно). Ты прав, старина, я идиотка. Если мы все будем стремиться перещеголять друг друга в благородстве, то никогда не выпутаемся из этого положения. Особенно Жорж. Давайте деньги, мадемуазель. Это, в конце концов, и для него самый простой выход.
Робер. Браво! Ловите ее на слове, мадемуазель, и кончим на этом. (Замечает, что Жорж пошевелился.) Внимание, он проснулся! (Быстро прячет деньги.)
Жорж (приподнимается и смотрит на них). Где папа и мама?
Робер. У Анриэтты. Она отлично себя чувствует. Отделалась шишкой, старина, и хоть завтра можно начинать все сначала.
Жорж (облегченно вздыхает. Чувствуется, что охвачен радостным порывом). Я не хочу туда возвращаться! Не хочу иметь с ними ничего общего! Я даже сменю рубашку и костюм, прежде чем сесть в поезд!
Робер. Знаю.
Жорж (грубо). Зачем же ты в таком случае вернулся?
Робер. Проститься с тобой. Нужно быть вежливым независимо от того, любим мы друг друга или нет.
Жорж (пожимая плечами). Скажи папе и маме, что через некоторое время я приеду в Париж оформить развод, что я буду работать и по возможности помогать им. (Пауза.) Папе тоже не мешает взяться за дело.
Робер. Не беспокойся, он будет искать место. Вот уже лет тридцать он занимается этим. Но в наши дни так трудно найти работу!
Жорж. Я буду посылать им все, что у меня останется. Они, вероятно, переедут на первое время в гостиницу. Мама, безусловно, как всегда, захочет поселиться в самой дорогой, чтобы не уронить себя в глазах приятельниц. А папа последует за ней, приняв суточную стоимость комнаты за недельную, да еще с подачей кофе и вина…
Робер. Да, старый артист отстал от нас на целое поколение.
Жорж. Постарайся объяснить им, что они в таком возрасте, когда пора уже взяться за ум; что на деньги, которыми они располагают, придется жить по крайней мере два месяца… (Изабелле, улыбаясь.) Извините за эти подробности.
Изабелла. Это я должна извиниться. Я выйду, Жорж.
Жорж (провожая ее до двери). Спасибо, Изабелла. Я быстро закончу этот разговор.
Она выходит. Неловкое молчание.
Ну, вот…
Робер (откликаясь, как эхо). Ну вот…
Жорж. Что вы собираетесь делать?
Робер. Отвечу тебе словами старого артиста: поживем — увидим, мой милый.
Жорж. Неужели Барбаре придется работать?
Барбара. Это тебя не касается!
Жорж. Я выясню потом, сколько у меня осталось, и постараюсь тебе помочь.
Робер. Спасибо. Кстати, хоть и неудобно говорить об этом в такой волнующий момент, но я хотел сказать тебе, если бы ты вернулся домой, что получен счет от портного. Знаешь, за…